Паша вчерне набросал речь, перекрестился и позвонил. Но ни в этот день, ни через неделю или месяц никто не снял трубку. Видимо, соседка не только покинула страну, но и номер поменяла.
…В Каннах фильм не победил. Но две награды на провинциальных фестивалях заработал. Это значит – не самое плохое кино. На фестивальном просмотре в Польше одна женщина сказала другой:
– Удивительное дело. Эту историю мне рассказывал мой знакомый. Говорил, что работает сценаристом.
– За тобой ухаживал настоящий сценарист?
– Это я за ним ухаживала.
– Да ладно! Чтобы ты за кем-то ухаживала! Он богач? Красивый? Как Пирс Броснан?
– Обычный. У него сотрясение мозга было.
– А, понимаю. Что ещё так красит мужчину, как сотрясение мозга. Очень сексуально.
– Мой бывший ему врезал. Не знаю, за что. Они сцепились в коридоре. Лоси. Гон у них был.
– Так этот сценарист ещё и горячий?
– Главное – мой-то на условно-досрочном. И вот, чтобы моего не упекли, я кормила соседа супом. В знак дружбы.
– Надо было у соседа и остаться. В знак дружбы. Была бы сейчас сценаристихой.
– Мне тогда нравились негодяи. Лучше бы упекли, как потом выяснилось.
Женщины вышли из кино. Им обеим за тридцать. Но по внутренним ощущениям – двадцать четыре. Ощущения подзуживают ещё поскакать. А паспорт утверждает, пора вить гнездо. Любопытная женщина разволновалась. Стала пытать ту, что упустила сценариста.
– А какой он?
– Никакой. Добрый пельмень. Снимал однушку в спальном районе.
– Телефон остался?
– Где-то есть.
– Дай, позвоню.
– Вот ещё. Я сама могу позвонить.
– Тебе же пельмени не нравятся.
– Во-первых, у меня изменились ориентиры. Во-вторых, тогда он был пельменем, а сейчас сценарист с наградами.
– Аня, не вредничай. Тебе же он не нужен!
– А тебе он зачем? Ты обратила внимание, как зовут героиню? Человек целый фильм мне посвятил! Он мечтает обо мне! А ты ему не нуж-на!
– Дай телефон, и через год поглядим, как будут звать героинь в фестивальных фильмах. Уверена, хоть одна окажется Ольгой.
– Это с тебя, что ли, кино снимать?
Анна рассмеялась. Ольга надулась. Сказала:
– Ну и пожалуйста. Тоже мне бином Ньютона. Позвоню на студию, представлюсь польским радио. Попрошу интервью у сценариста. Через год, на свадьбе, у меня не будет ни одной подруги по имени Анна.
Теперь и вторая обиделась. Целый квартал шли молча. Анна сдалась первой.
– Оль, ну пошутили, ладно. Ты мне дороже всего мирового кинематографа. Честно. Записывай.
Анна достала телефон, нашла в записной книжке строку: «Поликлиника Балашиха, Чёрная Дыра». Продиктовала номер. И поцеловала Олю, и обняла ласково.