После дежурств Том Ларсен засыпал. Дрых крепко, как сфинкс, как зимний клещ. Ни солнечный свет, ни телефон, ни трамвай за окном не могли его разбудить. Так было всегда, кроме той ночи, когда он встретил Ульрику.
– Вы же кофе не допили! – звенело в голове.
Том насильно разделся и лёг. Потому что так надо. Пробовал думать о работе. Писал в уме скучные отчёты. Но все они заканчивались словами «можете ещё допросить». К отчёту прилагались фото потерпевшей. Сначала в купальнике, а потом без. Том решил не сопротивляться. Представил, как Ульрика встаёт и сбрасывает халат. Как обнимает за шею. За полчаса капитан пережил многое. Смял постель, но заснуть не смог.
Наваждение длилось неделю. Работа не делалась, аппетит пропал. Под глазами появились круги. Несколько раз, обознавшись, Том гонялся за похожими девушками.
Тогда он выписал на складе улик абы какие кольцо, миксер и кошелёк. Ему нужен был повод для встречи. Собрав портфель с вещдоками, пришёл к Ульрике. Дверь открыл чужой мужчина. Том показал удостоверение.
– А, вы по поводу кражи! Нашли что-нибудь?
– А вы, собственно, кто? – спросил опер.
– Я, собственно, муж, – сказал мужчина и зевнул. Ларсену не понравился этот зевок. Раздражала мысль, что кто-то другой мог не выспаться с Ульрикой. Раз в полгода.
– Милый, кто там? – спросила девушка из глубины квартиры.
– Полиция.
Она вынырнула из-за спины своего бугая. Заспанная, красивая. Такая невинная, будто не она врывалась в сны капитана. Будто не она вот только этой ночью дразнила то ногой, то грудью. Ларсен сглотнул. Показал миксер.
– Ваше?
– Нет.
– Жаль. Очень жаль.
– Мне тоже.
– Ничего, не расстраивайтесь. Ваш тоже найдётся. До свидания.
Том спустился во двор, натёр себе снегом уши. У забора стоял снеговик. Том вырвал морковь с корнем, крупно откусил, огрызок прилепил на шар, символизирующий бёдра. Исполнив это непотребство, капитан поклялся никогда, никогда не упускать шансов. И немного перегнул, женился.
Очередная любовница удивила неприхотливостью. С такой покладистой, подумал Том, будет легко. Ещё он подумал, её смиренность – признак любви. Никто другой любить с такой самоотдачей не сможет. Она была всегда и всем довольна. Ни единой претензии. Позже выяснилось, ей просто всё равно. Эмма настолько поглощена была собой, что не замечала на муже чужих засосов, помады, не чувствовала запаха духов и верила в работу сутки через трое, где трое – это продолжительность смены. Обречённая готовность ко всему составляла суть её характера. Ни разу не отказала она Тому в постели. Так капитан узнал, что жертвенная покорность убивает либидо.