Петя только хотел объяснить, что он с поезда и торопится обратно на станцию, как за него ответил Андрей.
— Он здесь проездом. Помог мне машину пригнать. На станцию надо его доставить…
— Слушай, паренек, теперь помоги разгрузить машину, раз ты есть такой хороший человек, — сказала Харитина Степановна добродушно. — Андрей мигом тебя на станцию домчит. А?
Она с удивительной легкостью и быстротой зашагала к машинам.
И вот Петя, так и не успев объяснить, что он торопится, уже разворачивал вслед за Андреем машину, подавая ее ближе к котловану, а Иван Семенович озабоченно махал рукой и кричал своим хриплым басом:
— Ты правей, правей забирай! Да руль пошибче выворачивай. Стоп! Теперь вперед немножко… Стоп! Вот Она и вся…
Обе машины остановились возле стендов, где вязали арматуру.
— Вот она и вся! — повторил Иван Семенович, удовлетворенно поглядывая на грузовики. — В самый раз поставили…
Харитина Степановна, все так же припадая на правую ногу, обошла сзади машин. Весело поглядывая своими блестящими темными глазами, она спокойно, как будто ни во что не вмешиваясь, выбрала самое удобное место для разгрузки, на ходу присоветовала Пете, как ловчей снимать груз, а Ивана Семеновича, который топтался рядом с Андреем, беспрестанно указывая на неправильность его поступков, незаметно для него самого заставила складывать арматуру на место. И вскоре сгруженная арматура была сложена именно там, откуда ее удобнее всего будет брать на стенды, машины стояли рядком на дороге, а Петя с Андреем, отряхивая куртки, готовились в обратный путь.
— Ну, прощай, хороший ты человек! — дружелюбно сказала Харитина Степановна. — Ишь, толстые щеки какие нагулял… Домой едешь или еще куда?
— На работу! — сказал Петя, сияя всем своим круглым румяным лицом. Он радовался оттого, что работал споро и ловко.
— Счастливой дороги! — Харитина Степановна тряхнула его руку. — Когда мимо поедешь, заезжай к нам. Гостем у нас будешь… Обязательно приезжай!
Она улыбнулась Пете, суживая блестящие глаза, и пошла назад, на ходу смешно загребая маленькой полной рукой. По пути она заглянула на секунду в деревянное, стоящее у дороги здание, откуда доносился шум работающего движка. Из здания, взметнувшись, как петух в сенях, выскочил парень в замасленной робе и, не попадая в ногу, зашагал вслед за Харитиной Степановной, на ходу что-то ей виновато объясняя.
— Сильна! — сказал Андрей, усаживаясь в машину — Другого такого бригадира не сыскать…
Петя, по-прежнему сияя всем лицом, лез в машину. Все было ему интересно здесь, все его радовало и занимало. С завистью глядел он на Андрея, который останется здесь, на стройке, и будет работать вместе с Харитиной Степановной, водить машину по степным, славно пахнущим травами дорогам, слушать крик перепелов, с бульканьем, как пузырьки на воде, взлетающих в хлебах… И все вместе: и работа, и езда по степным дорогам, и свежий ветер, — все это входило в ту большую трудовую, кажущуюся Пете необычайно привлекательной, жизнь, которой жил Андрей.