— Движение тут фантастическое! — согласился человек и сел на камень рядом с Петей. — Бегут и днем и ночью, как речка. От фар ихних я ставнями стал закрываться, целую ночь прямо в глаза стегают… Живу при дороге, как дед при бахче. — Он вздохнул. — А чего дожидаетесь? — спросил он Петю.
Тот объяснил, и человек удовлетворенно качнул головой.
— Шоферская работа — веселая работа! — сказал он. — Вам бы на нашей дороге пожить. Скажу по чести, такую магистраль поискать надо…
— Дорога неплохая, — согласился Петя.
Мастер укоризненно посмотрел на него.
— Да вы на профиль ее посмотрите, это ж королевский профиль! Ни уклонов, ни подъемов, ни поворота — прямая, как карандаш. А что тут раньше было? — мастер пожал плечами. — Тут грунтовку за дорогу считали! — сказал он снисходительно. — Как пошли машины к озеру на стройку, она и рассыпалась. Там машина буксует, там в яме сидит, там мотор заглох, — стон стоит в степи. Без бульдозера не до озера, как говорится… Дорожных механизмов наслали, — прямо тучами шли! Ну и проложили дорожку всем на загляденье. При такой дороге состоять — высшее образование иметь надо… — сказал он с уважением.
— Стройка тут большая? — поинтересовался Петя.
— Текстильный комбинат. А при комбинате целый город выстроили. Одних деревьев насажали, наверно, тыщи. Такой Дворец культуры отмахали, что на сцену с десяток тракторов может въехать, ей богу! Сейчас в управление еду, старуха моя просит: «Возьми меня с собою, Петрович, хочу в театр пойтить». — «Тебе, говорю, о боге пора думать, а ты в театр собралась…» — Он засмеялся.
— Давно вы в этих местах?
— Шесть лет, — вздохнул мастер и снял пушинку со своей аккуратной курточки. Румяное лицо его с облупленным маленьким носом стало серьезным. — А все ж таки мне тут не ндравится! — вдруг сказал он задумчиво.
— Почему? — удивился Петя.
— Купален нету, — неожиданно ответил мастер. — Я сам каширский, вот откеда. Места у нас роскошные, одно отдохновенье сердца. Выйдешь к речке — берег весь в траве, как в шелку, мятой пахнет, река щебечет, будто малиновка… И купальни на берегу. Ну, роскошь, а не купальни! — сказал он радостно. — Взойдешь, одежку сложишь, станешь на ступеньку, а вода — чистая, теплая и ластится к тебе, словно котенок… Ну и плывешь — сперва саженками, потом на боку, а потом на спину ляжешь и в небо смотришь. — Мастер покачал головой. — А тут что за купанье! — сказал он пренебрежительно. — Построили над озером вышку и прыгают в воду, ровно кузнечики. — Он махнул рукой.
Наступило молчание. Петя, вдруг опомнившись, тревожно поглядел на третий путь, — нет, состав стоял на прежнем месте. Вдоль рельсов неторопливо прошел Грибов, под мышкой он держал большую рыбу, хвост ее свешивался вниз. Мастер продолжал молчать, лицо его было задумчивым.