От одних она отшучивалась, с другими, более близкими, говорила серьёзно и искренне, вздыхала, а заключала всегда одним:
— Нет, не могу. У меня дочка большая. Как я ей в глаза посмотрю?
Но голос народа что вода — камень точит… Шли годы, не остывало, крепло чувство Сергея, и всё настойчивее делалась агитация женщин, все сильнее влияние её. Она пошатнула твердое решение Натальи Петровны никогда не выходить замуж. «А почему бы не выйти?» — однажды подумала она и уже не могла избавиться от этой мысли. «Тысяча вдов, и не с одним ребенком, выходят замуж и живут счастливо. Почему же я не имею права на это простое женское счастье?»
Возможно, еше одно обстоятельство странным образом ускорило это решение — приезд Лемяшевича. Директор школы сразу вызвал какой-то страх в душе Натальи. Петровны, с его приездом ею овладело ощущение неведомой опасности, и ей захотелось как можно скорее почувствовать себя под защитой. А кто может ее лучше защитить, чем Сергей? Она знает его девять лет, с тех пор как он вернулся из армии и стал работать трактористом… Знает всю его семью. Такое замужество не вносило ломки в ее жизнь. Но любит ли она его?
Она не находила в себе того, что испытывала когда-то, когда полюбила Ивана, — не было той взволнованной приподнятости, не было потребности всё для него сделать, всё ему отдать…
Пораздумав, она нашла объяснение: просто она никогда уже и никого не сможет полюбить так, как любила Ивана, и не надо сравнивать нынешние чувства с теми, что были тогда. Сравнение это неуместно! А Сергея она уважает, он честный, душевный человек и, конечно, будет хорошим мужем и… отчимом. Отчим! Слово это казалось ей очень страшным. Но постепенно Наталья Петровна перемогла и этот страх.
Она сама пришла тогда осенью и предложила Сергею пойти погулять. После этого они встречались почти каждый день. Сергей от радости был на седьмом небе. А Наталья Петровна как бы привыкала к нему. Она уже не останавливала его, когда он начинал говорить о женитьбе. Она только просила:
— Подожди, дай мне освоиться с этой мыслью.
Но ей надо было не «освоиться», а, главное, поговорить с дочкой; она боялась этого разговора, не знала, как начать его, что сказать, и потому откладывала со дня на день.
Наконец однажды решилась.
День был морозный; возвращаясь из дальней деревни от больного, она сильно промерзла и дома забралась на печку, чтобы согреться. Лена готовила уроки. Но не выдержала, сбросила с ног валенки так, что они разлетелись в разные углы, и белкой вскочила на печь, обняла мать.
— Озябла, мама? Ты у меня прямо героиня: все для других и ничего для себя. Мороз, холод, вьюга — ничто тебя не останавливает.