— Сейчас вот позовет Параска к столу, там и поговорю! за чаркой. — И обернулся к Дранице: — Верно, Микита?
— Точно!
Наконец Параска толкнула во двор форточку, позвала:
— Веди, Антон!
Браво-Животовский поспешил к высокому крыльцу и остановился на нем, как хороший хозяин, пропуская вперед дорогих гостей, которые заходили через сени в хату один за другим. Первым, конечно, шел неудержимый в присутствии Браво-Животовского Микита Драница, обеими руками он накрепко держал под полой фуфайки тяжелую бутыль, за ним Роман Семочкин, потом Рахиль Войдя в хату, Микита Драница распахнул фуфайку и поставил бутыль на стол, почему-то неуверенно посмотрел при этом на хозяйку, точно опасался ее, хотя из всей компании один он пришел в гости не с пустыми руками. Но в этой хате вот уже много лет настоящим хозяином был Браво-Животовский. Тот закрыл за собой дверь и, оглядев заставленный обливными мисками стол и бутыль с разбавленным спиртом, сказал:
— Тут у нас столько всего, что вряд ли одолеем Мы это одни. — Став полицейским, он вдруг возымел желание видеть в своей хате как можно больше веремейковских мужиков — пора привлекать их на свою сторону. — Может, еще кого покличем, а? — Он рассуждал трезво, так как понимал, что не каждый в Веремейках нынче отзовется на его приглашение.
— Может, следовательно. Силку Хрупчика? — подсказал Роман Семочкин.
Но его предложение вдруг будто взорвало Микиту Драницу.
— Зачем нам Силка тут? — Микита беспокоился не потому, что Браво-Животовский намеревался угощать Хрупчика его спиртом; Драницу больше всего пугало, то, что именно ему придется идти чуть ли не в самый конец деревни за Хрупчиком.
Браво-Животовский понял Драницу сразу и потому, поддерживая Романа, постарался одновременно успокоить и Микиту:
— А почему бы, Микита, и в самом деле не позвать нам Силантия? Параска сходила б за ним. — И обратился к жене: — Как, Параска?
Хозяйка и тут даже бровью не повела, послушно накинула на голову большой платок и, поглядевшись в зеркало, висевшее на оклеенной обоями стене, вышла из хаты;. Браво-Животовский показал гостям на табуреты:
— Рассаживайтесь!
Винтовку он повесил перед тем на гвоздь в простенке между окнами, выходившими во двор.
— Что это, «кустовка»? — спросил он Микиту, беря обеими руками пузатую бутыль.
— Спирт!
— От спирта тут мало чего осталось уже, следовательно, — зло пошутил Роман Семочкин.
Браво-Животовский посмотрел на обоих.
— Ничего, — подмигнул он Дранице, — булькает, как настоящий.
Тогда Микита оскалил зубы, поворачиваясь к Роману (Семочкину:
— А ты не пей, раз так считаешь! Браво-Животовский еще на дворе почувствовал, что между Драницей и Романом будто черная кошка пробежала, потому и попытался поймать ее за невидимый хвост.