Плач перепелки (Чигринов) - страница 86

— Не беда, — махнула рукой увлеченная Марфа.

— А я полежу, пока вы тут… — сказала Рипина и полезла, нарочно кряхтя, на топчан, свернула там большой, с прожженной полою армяк, в котором Мелешонок водил коней в ночное, и положила себе под голову.

На улице между тем смеркалось. Наступал вечер.

Где-то еще гулял по деревне Сахвеин сынишка, и Марфа пошла искать его.

Нашелся мальчик у Антона Жмейды, что жил возле кузницы, и пока Марфа вела его оттуда в Подлипки, завечерело по-настоящему.

Танцев в Мелешонковой хате уже не было.

Сахвея на топчане давала грудь своей дочке.

А вокруг прибранного от посуды и застланного белой скатерью стола сгрудились подруги. Дуня Прокопкина направляла пальцами зажженную восковую свечу, которая никак не прилипала к дощатой подставке, а Гэля Шараховская нетерпеливо держала в руке белое, выкованное из серебряной монеты, кольцо. Посреди стола стоял стакан чистой воды — женщины собирались начать гаданье…

Сперва бросали кольцо, загадывая на Ивана Самуся, но Роза напрасно ждала — в стакане не возникло даже тени.

— Теперь на Мелешонка надо загадать, — предложила Ганна Карпилова, которой вовсе не на кого было гадать.

Гэля Шараховская подержала над стаканом кольцо и бросила его в воду. Кольцо опустилось на дно. Потревоженная вода в стакане через некоторое время отстоялась, и четыре женские головы склонились над столом.

С ребенком на руках, несмело подошла хозяйка. Она стала впритык к столу, вытянула шею и, краснея от волнения, тоже уставилась на стакан.

В хате было тихо. Только шумно дышала на топчане Титчиха.

Прошла минута, вторая, и Ганна Карпилова, вздохнув с облегчением, воскликнула:

— Живой твой Мелешонок, живой!..

— Правда, Сахвея, живой он! — сказала и Роза Самусева.

Но сама Сахвея пока ничего не видела в стакане. Кольцо по-прежнему лежало на дне, и в нем не появлялось никакой тени. Тогда Сахвея осторожно обошла стол, припала жадными глазами к стакану с той стороны, где сидела Ганна Карпилова. И правда, теперь в серебряном кружке под водой померещилось ей что-то похожее на человеческое отражение. Сахвея убедилась в этом и сразу точно обомлела от неожиданной радости, кажется, впервые за весь трудный день почувствовала свою слабость, закрыла глаза и покачнулась, как в обмороке, так что Марфе пришлось поддержать ее за плечи.

— Живой! — вздохнула Сахвея. Она прижала к себе дочку и прошлась с ней по хате. — Слышишь, живой наш тата! — радостно сказала она и мальчику, который посматривал на все это с печи.

Попросила погадать Дуня Прокопкина.

И на ее мужа кольцо в стакан опускала Гэля Шараховская.