— Стой Ирри! — Черридар в испуге схватил моего коня под уздцы. Прости! — горячо воскликнул он. Я понимаю… Черридар замялся потом пересилил себя, — что был не прав. Только… только не мог… сразу признаться в этом. Я… Я… исправлюсь. Прости! — Он буквально слетел с коня и встал перед моим конем на одно колено. — Хочешь я сейчас принесу вассальную присягу? — он с мольбой смотрел мне в глаза. И… И… тут он покраснел как помидор, — не забирай у меня Мегги. Он опустил глаза и тихо произнес. — Я влюбился.
— Хорошо, брат, я подумаю над твоими словами. А теперь поднимись и найди место, где мы сможем переночевать. Обустрой лагерь я расскажу тебе как еще можно добыть медведя и ты все сделаешь сам. А то не гоже воину повторять за свое маленькой сестрой. — Как говорил один известный персонаж: «Лед тронулся господа присяжные».
Нехейские горы. Замок барона Аббаи.
Утром за завтраком, собрались все кроме гостя Юллии и Черридара. Ганга заметив отсутствие Ирридара, чертыхнулась в душе, но на лице изобразила улыбку. — Верно Лия говорила, что с таким мужем можно остаться без детей. Прискакал, отругал и вновь скрылся. Ни дня не посидит на месте. Он только, только стал совершеннолетним. Вот скажите на милость откуда у него берутся постоянно дела? Зная его совсем не долго, она не переставала удивляться. И в то же время его активность, постоянная борьба с возникающими проблемами и то как он с ними справлялся, ее завораживала. Его внутренняя сила, постоянная уверенность в себе и странное и непонятное ей желание защитить другого, как магнит притягивала ее к нему и не отпускала. Рядом с ним она чувствовала себя спокойно в любой обстановке и готова была идти за этим мальчишкой хоть на край света. Ганга часто не понимала его. Казалось он по неопытности творит глупости, но потом, оказывалось, что глупостями они казались только сначала. А за его решениями скрывался очень точный и выверенный расчет. Ее жених всегда шел по лезвию меча, рисковал, но выходил победителем. Она злилась на него, а его трепетное отношение к женщине, желание защитить и оградить, выводило ее из себя. Дитя суровых степей, взращенная в рабстве, никогда не знала слов ласки и утешения. Своего положения и принятия полноправным членом в род Гремучих змей она добилась сама. Дралась, убивала, лежала избитая кнутом при смерти. А он смеет с ней сюсюкаться как с девчонкой. Пупсик! — Ганга завелась. Вот куда он опять удрал?
Тора тоже была удивленна. Она посмотрела на хмурого барона и нейтральным тоном, потянувшись за солонкой, спросила. — Господин барон, вы не знаете где Ирридар? Его нет с нами за столом. Он не приболел случаем после вчерашнего…?