Отпихиваю чемодан подальше, словно он объят пламенем. Все, абсолютно все напоминает мне о Ное Флинне. Интересно, а пересадка мозга в этом случае помогла бы?
Вздыхаю и выглядываю из окна. По крайней мере, отсюда, из кресла, открывается шикарный вид. Там, вдали, над крышами стандартных домиков (все – одинакового белого цвета), можно даже разглядеть пенистые барашки морских волн. В другое время я бы обязательно подняла камеру и сфоткала этот вид, но не сегодня.
– Пен, все в порядке?
Подпрыгиваю от неожиданности, когда Том внезапно появляется в дверях моей комнаты. Я так поглощена праздником жалости к себе, что даже не слышала скрип третьей сверху ступеньки лестницы, благодаря которой я обычно заранее знаю, что ко мне кто-то идет.
Брат заходит в комнату, пробирается через грязную одежду, валяющуюся на полу, и забирается ко мне на кровать.
– Эй, что с тобой?
Соскальзываю с кресла у окна и сажусь рядом с ним. Том подцепляет ногой мои мятые джинсы.
– Кажется, ты решила прибраться в гардеробе…
– Да, знаю, у меня тут небольшой беспорядок. Я просто… Хм-м. Мне не хватает мотивации, чтобы хоть за что-нибудь взяться. За всю эту неделю я только сегодня впервые расчесала волосы. Даже не помню, когда в последний раз мыла голову.
Том чуть хмурится, когда я пытаюсь пальцами разобрать свои запутавшиеся пряди.
– Пенни, может, тебе и не хочется это слышать, но придется. Ты с головой погрузилась в отчаяние, и тебе нужно из него вынырнуть. Таких страданий никто не стоит. И мне совсем не нравится видеть тебя такой.
Смотрю на Тома. Может, он рассмеется сейчас и скажет, что пошутил? Может, даст как-то понять, что он это не серьезно? Но Том ничего такого не делает.
– Словно с этих несчастных гастролей вернулась не ты, а совершенно другой человек. А тебе нужно найти себя прежнюю. Ты хотя бы знаешь, где твоя камера?
– Конечно знаю! – возмущаюсь я. – Она…
Осматриваю комнату и нигде не вижу камеры.
– Конечно не знаешь. Потому что я специально унес ее, чтобы проверить, заметишь ли ты хотя бы это. Ты не заметила.
Том вынимает камеру из-за спины и кладет между нами. Фотоаппарат лежит и словно насмехается надо мной. «Помнишь, как тебе нравилось носить меня везде с собой? – спрашивает он. – Помнишь, как тебе нравилось фотографировать? Помнишь, сколько фоток Ноя ты сделала благодаря мне?»
С трудом избавляюсь от желания выбросить камеру в окно прямо сейчас. Отодвигаю ее от себя, поворачиваю объективом к Тому.
– Забери ее. Она мне не нужна.
– Что? Почему? Это из-за Ноя, что ли?
Закатываю глаза.
– Да ты телепат, Том!