– Хорошо, – соглашаюсь я. Сердце заходится в бешеном ритме, как только понимаю, что кто-то пытается… шантажировать меня? Напугать? Вызвать у меня тревогу? Что бы они ни намеревались сделать, я точно не должна сражаться с этим в одиночку.
Разговор с Ноем о ЧистойПравде отлично отвлекает меня от короткого перелета – прежде чем успеваю понять хоть что-то, мы уже приземляемся. Ной берет меня за руку и ведет через аэропорт к автостоянке. Мы садимся в автобус.
Вот он как раз такой, каким я его себе и представляла: огромный, высокий, черный, с широченными, наглухо тонированными окнами. Он ослепительно сверкает на солнце и шикарен до невозможности. Лицо Ноя сияет от волнения, он так крепко сжимает мою руку, что, кажется, еще немного – и кости сломаются.
– Я не сплю, Пен? Ты только посмотри на эту красоту!
Он кидается вперед и встает перед автобусом, пытается сделать селфи. Но, конечно, в кадр попадает только его лицо да крошечный черный кусочек за спиной.
– Дай сюда, дурачок.
Я забираю у него телефон и делаю снимок, на мой взгляд, куда лучше: Ной с раскинутыми в стороны руками и огромный автобус позади.
Ларри высовывается из двери и машет нам.
– О, круто! Вы уже здесь! – говорит он.
Поднимаемся внутрь, и я понимаю, что оказалась в настоящем мальчишеском раю. Повсюду мини-холодильники, игровые консоли и огромные экраны. Остальные входят следом за нами, гуськом, – но, удивительно, я не чувствую никакой клаустрофобии. Здесь куда просторнее, чем можно было ожидать. Нашлось место для двух диванов, маленькой кухни, душа с туалетом, а в хвосте автобуса я заприметила несколько откидных кроватей – видимо, на тот случай, если кому-нибудь понадобится прилечь.
По спине скользит чья-то рука, и я слышу хриплый голос прямо над ухом.
– Сыграем?
Поворачиваюсь и вижу, что Блейк машет в сторону «Иксбокса».
– Ой, я не очень-то хорошо играю.
Да, на всякий случай решаю поскромничать, хотя (только никому ни слова!) я настоящий ас в «Сонике» и «Марио Карт». Если у тебя есть брат, это значит, что большинство времени, которое ты с ним проводишь, занято длинными игровыми сеансами. Самые мои любимые воспоминания, связанные с Томом, – это дни и недели, которые уходили у нас, чтобы закончить ту или иную игру вместе. Перекусывали мы прямо в комнате – хлопьями, а выбирались в мир иной только в туалет.
«Чем он, интересно, сейчас занят?» – думаю я. Впрочем, ответить не так уж сложно: наверняка торчит за компом, играет в «Ореол». Держу пари, мама убирается – обутая в специальные тапочки, порхает по кухне с метелочкой для пыли и напевает что-нибудь из классики восьмидесятых. Папа, наверное, играет в «Солитер» на компе или притворяется, что разгадывает кроссворд в газете. Он его никогда до конца не решает: посидит, подумает о самых непонятных словах, мысленно примеряя их к пустым клеточкам, а потом отложит и отправится к маме – как он это называет, устраивать «уборочное веселье». Мама будет, как обычно, без конца смеяться, а закончится все тем, что они станут целоваться на диване, как подростки.