Обе девушки закричали вместе. Сестра назвала меня по имени. Я ей ответил. Она вскочила, отчаянно всплеснула руками и пыталась броситься ко мне. Но стражи схватили ее и грубо оттащили в сторону. О, это было страшное зрелище! Мне легче было бы, вероятно, умереть!
Дальше нам смотреть не дали. Нас снова опрокинули на стену и привязали к колышкам. Мулат стоял над нами, осыпая нас презрительными прозвищами. Но, что еще хуже, он позволял обращаться к сестре и Виоле. О, как ужасно было мне выслушивать все это! Если бы нам в уши влили расплавленный свинец, мы, вероятно, не испытывали бы таких мучений[144].
В итоге Желтый Джек приказал выкопать на глазах у пленников две глубокие ямы, куда их опустили. Ямы оказались несчастным как раз по горло. Пленников быстро забросали так, чтобы на поверхности остались только головы. Однако «изобретательность» негодяя на этом не иссякла.
— Отлично! — кричал мулат, восторгаясь собственной изобретательностью.
— Давайте сюда огня!
Огня! Значит, нас еще будут пытать огнем! Мы услышали ужасное, леденящее душу слово. Нам суждено умереть в пламени.
Теперь наш ужас достиг крайних пределов <…> Вскоре нашим черепам суждено будет сгореть дотла и превратиться в головешки…
Нет, больше страдать мы были не в силах! Мера наших мучений переполнилась, и мы жаждали смерти, которая должна была положить конец нашим мукам. Эти муки усиливались от криков, которые доносились с противоположной стороны лагеря. Даже в этот страшный час мы узнали голоса Виргинии и Виолы. Безжалостное чудовище велело привести их сюда, чтобы они были свидетельницами нашей казни. Мы не видели их, но их дикие и жалобные вопли говорили о том, что ужасная картина предстала пред их глазами.
Все жарче и жарче разгорался огонь, все ближе и ближе подобрались и уже лизали нас языки пламени. Волосы на моей голове начали скручиваться и обгорать.
Все предметы поплыли у меня перед глазами, деревья заколебались и зашатались, весь земной шар закружился с бешеной скоростью.
От страшной боли мой череп, казалось, был готов лопнуть. Мозг как бы ссыхался…[145]
К счастью, пленникам повезло: подоспевший в последнюю минуту индейский вождь Оцеола спас их от ужасной неминуемой смерти.
Другой пример убийства с особой жестокостью, причем путем бездействия, мы обнаруживаем в романе М.А. Шолохова «Поднятая целина». В казацкую станицу к одному из действующих лиц, Якову Лукичу Островному, люто ненавидевшему советскую власть, приехали два белогвардейских офицера, один из которых в прошлом был его уважаемым начальником. Цель приезда «их благородий» — поднять казаков на вооруженную борьбу с Советами. С помощью Якова Лукича заговорщики развернули активную деятельность. Все это происходило на глазах у престарелой матери Островнова, которая стала делиться новостями обо всем происходящем с соседками. Узнав об этом, Яков Лукич до смерти напугался, ибо обнаружение заговора грозило ему неизбежным расстрелом. Тогда он запер мать в небольшой комнатушке и приказал домашним не давать ей ни воды, ни еды. Через несколько дней старушка умерла в страшных муках от голода и жажды