— Ну, шагай, — Никитич подкинул на плече ружье и пошел через просеку назад, к избушке. Он уже почти прошел ее всю, просеку… И услышал: как будто над самым ухом оглушительно треснул стук. И в то же мгновение сзади, в спину и в затылок, как в несколько кулаков, сильно толканули вперед. Он упал лицом в снег. И ничего больше не слышал и не чувствовал. Не слышал, как с него сняли ружье и закидали снегом. И как сказали: «Так лучше, отец, надежней».
<…> Когда солнышко встало, парень был уже далеко от просеки. Он не видел солнца, шел, не оглядываясь, спиной к нему. Он смотрел вперед[155].
Не исключена ситуация, при которой виновный начинает совершать убийство с целью скрыть другое преступление, однако, потерпев неудачу, убивает жертву, успевшую сообщить о совершении преступления, уже по мотивам мести за то, что жертва выполнила свой общественный долг.
Именно такой случай описан Шекспиром в «Отелло», когда Эмилия, жена коварного Яго, решает разоблачить козни своего мужа.
О т е л л о
<…> Яго выяснил. Она (Дездемона. — Л.К.) без счету
Распутничала с Кассьо. Лейтенант
Признался сам. Я знак ее вниманья
Видел в его руках. Тот самый знак,
Который я ей подарил на свадьбу…
Э м и л и я
О силы неба!
Я г о
Замолчи, ты слышишь?
Э м и л и я
Не замолчу! Скажу все до конца.
Пусть речь моя шумит как вольный ветер,
Теперь уже ни человек, ни зверь —
Ничто, ничто меня не остановит.
Я г о
Опомнись! Уходи!
Э м и л и я
Я не уйду
Яго пытается заколоть Эмилию
Г р а ц и а н о
Позор! С мечом на женщину бросаться!
Э м и л и я
Пустоголовый мавр, я на полу
Нашла платок и показала Яго.
Он все просил меня его украсть,
Вот я и отдала ему находку.
Я г о
Бесстыжая, молчи!
Э м и л и я
А ты решил,
Что у него платок от Дездемоны?
Ошибся. Я нашла, а Яго взял.
Я г о
Ты лжешь, мерзавка!
Э м и л и я
Нет, не лгу, неправда!
Все это так и было, господа…
О т е л л о
Как терпит небо? Нет громов в запасе?
Какой неописуемый злодей!
Отелло пытается заколоть Яго, но Монтано обезоруживает его. Яго убивает Эмилию и убегает[156].
Думается, что в данном случае неудавшееся покушение Яго на жизнь жены с целью скрыть свои злодейства предшествовало убийству им же Эмилии, но уже по мотиву мести за то, что она рассказала о коварных замыслах супруга.