«Если бы чеховским интеллигентам, все гадавшим, что будет с Россией через двадцать — тридцать — сорок лет, ответил бы, что через сорок лет на Руси будет пыточное следствие, будут сжимать череп железным кольцом, опускать человека в ванну с кислотами, голого и привязанного пытать муравьями, клопами, загонять раскаленный на примусе шомпол в анальное отверстие («секретное тавро»), медленно раздавливать сапогом половые части, а в виде самого легкого — пытать по неделе бессонницей, жаждой и избивать в кровавое мясо, — ни одна чеховская пьеса не дошла бы до конца, все герои пошли бы в сумасшедший дом». Увы, как сказал бы А. Твардовский, «тут ни убавить, ни прибавить — так это было на земле». Вот лишь несколько эпизодов из «Архипелага».
В 1952 <…> Анне Скрипниковой, уже в ее пятую посадку, начальник следственного отдела орджоникидзевского МГБ <…> говорит: «Тюремный врач дает нам сводки, что у тебя давление 240/120. Этого мало, сволочь (ей шестой десяток лет), мы доведем тебя до трехсот сорока, чтобы ты сдохла, гадина, без всяких синяков, без побоев, без переломов. Нам только спать тебе не давать!» И если Скрипникова после ночи допроса закрывала днем глаза, врывался надзиратель и орал: «Открой глаза, а то стащу за ноги с койки, прикручу к стенке стоймя!
Сам А.И. Солженицын подразделял все незаконные методы дознания и следствия того периода на психические и физические. Среди психических можем, в частности, выделить следующие.
<…> 3. Грубая брань. Нехитрый прием, но на людей воспитанных, изнеженных, тонкого устройства может действовать отлично. Мне известны два случая со священниками, когда они уступали простой брани. У одного из них (Бутырки, 1944) следствие вела женщина. Сперва он в камере нахвалиться не мог, какая она вежливая. Но однажды пришел удрученный и долго не соглашался повторить, как изощренно она стала загибать., заложив колено за колено.
4. Удар психологическим контрастом. Внезапные переходы: целый допрос или часть его быть крайне любезным, называть по имени-отчеству, обещать все блага. Потом вдруг размахнуться пресс-папье: «У, гадина! Девять грамм в затылок!» — и, вытянув руки, как для того, чтобы вцепиться в волосы, будто ногти еще иголками кончаются, надвигаться (против женщин прием этот очень хорош).
5. Унижение предварительное. В знаменитых подвалах ростовского ГПУ <… > под толстыми стеклами уличного тротуара <…> заключенных клали на несколько часов ничком в общем коридоре на пол с запретом приподнимать голову, издавать звуки <…> Александра О-ва не давала на Лубянке нужных показаний. Ее перевели в Лефортово. Там надзирательница велела ей раздеться, якобы для процедуры, унесла одежду, а ее в боксе заперла голой. Тут пришли надзиратели мужчины, стали заглядывать в глазок, смеяться и обсуждать ее стати <…> А цель одна: создать подавленное состояние.