— Это да? — уверен, на его лице сейчас растянулась улыбка.
Я отрицательно дернул головой.
— Это нет?
Я повторил движение.
— Хочешь узнать подробности?
Кивок.
— Много нового я тебе, увы, сказать не могу — государственная тайна, — слащавым голосом заявил посетитель. — Мы перенесем твое сознание в игру. Ты будешь играть за своего персонажа точно так же, как раньше, но без возможности выхода. Пока, к сожалению, мы не придумали обратного декодирования ресурсов мозга. Ничего сверху обещать тебе не могу, но, помни, что другой шанс изменить свою новую скучную жизнь тебе навряд ли представится.
Я задумался. Мужчина решил не тревожить меня.
С одной стороны, что размышлять? Мне сейчас предлагают единственный шанс не прожить всю жизнь овощем, досаждающим окружающим. С другой, страшно перемещаться в игру. Да, возможно, первое время там интересно и захватывающе, но жить там всегда… Да, пусть я заядлый геймер, даже, скорее, задрот последней стадии, но жить все время в игре, подчиняться ее законам, следовать ее целям… На мой взгляд, бессмысленно. Сколько раз я хотел увидеть реальные красоты, оказаться в парящем городе или посетить обратные водопады, жить в таком мире…
С другой стороны, оставаться вечным пациентом? Одним своим существованием досаждать и матери и отцу… А как же они без меня? Даже такого. Ко всему прочему, за столь вопиющий инцидент мне компания, уверен, что-нибудь да выплатит, плюс Чива поможет. На коляску деньги будут, пособие от государства… как-нибудь проживу. Но доступ к играм будет закрыт… К тому же, кто сказал, что в Нейрону я не смогу играть, будучи раненым?….
…
Молчание затянулось на долгие минуты. Я максимально трезво, насколько это вообще было возможно в таком состоянии, оценивал и обдумывал.
— Нет, — смог, наконец, выдавить из себя я.
— Вы уверены в своем ответе? — уже другим, более грубым голосом сказал посетитель. Казалось, что скоро этот голос будет метать молнии и сотрясать стены.
— Да, — сказал, кряхтя я, хотел еще добавить абсолютно, но у меня вышло лишь тихо скрипнуть горлом.
— Даю Вам час на повторное обдумывание, — с напускным спокойствием сказал мужчина. — Затем я ухожу.
Шаги, прозвучавшие довольно громко из-за нагнетающей тишины, остановились возле стены.
За час я пересмотрел многое. Поменял взгляды на некоторые вещи. Но мое мнение совершенно не изменилось. Я остался стоять на своем.
— Ваш ответ? — ровно через час произнес гость.
— Нет, — без всяческого сожаления сказал я.
Мир потух. “Наверное, меня вновь убили. На этот раз навсегда”, - было моей второй последней мыслью за день <(а за день ли?)>