— Так, а ну стоять! Это что такое?
Я попытался привстать с мягкого бесформенного полудивана, но меня опередила ворвавшаяся в помещение Эльвира. Это у неё фирменное — передвигаться с максимальной скоростью, будто за ней кто-то гонится. А ведь чтобы никогда не опаздывать, нужно просто-напросто никуда не спешить.
— Вот сюда её! И эту сдвиньте, вы куда её поставили?! Свободное место должно быть здесь и вот здесь!
Техники, горестно повздыхав, принялись ворочать тяжеленный агрегат в указанном направлении. Я же принялся задумчиво разглядывать вторую капсулу, не забывая прихлёбывать бурду, положенную при ранении в брюшную полость. А ведь это дельная мысль — отвлечь её игрой. Подростки легко увлекаются, глядишь — переключится исключительно на виртуальные убийства. Как и положено маленькой девочке.
Насчёт настоящих у нас уже состоялся тяжёлый разговор, граничащий со скандалом. Она, видите ли, размечталась, что теперь мы будем ходить «на дело» вместе. Ох, и хлебну же я с ней…
Стоило помянуть чертёнка, как она тут же оказалась рядом, с размаху плюхнувшись на соседний псевдодиванчик.
— Ну что, как тебе?
— Внушает, — вынужден был согласиться я. — И сколько вся эта радость стоит?
— Твоя — как трёхкомнатная квартира в центре. Такую я никогда бы не потянула, моя очень сильно проще, я на автомобиль откладывала… Роберт Эдуардович сдержал своё слово. Думаешь, мы правильно сделали, что не убили его?
Я едва не поперхнулся.
— Элли…
— Я же просила себя так не называть!
— Поэтому только так тебя и буду звать, если продолжишь нести чушь, — пригрозил я. — Эдуардыч ни в чём не виноват. Почти. И вообще, не будь его, ты бы уже сидела в комнате с мягкими стенами и вежливыми санитарками. Тебе что, совсем его не жаль?
Вопрос я задал не просто так. Отсутствие сопереживания — верный спутник психопата. У меня в этом вопросе другая аномалия — с самого детства я не могу смотреть на чужие страдания, в груди всё просто клокочет. Любую несправедливость мне хочется искоренить самым радикальным способом, и это не даёт мне покоя ни днём, ни ночью. Лишь с годами я научился более-менее управлять собой, вплоть до того момента, как… Впрочем, это уже дела давно минувших дней.
— Конечно! — поспешно выпалила она. — Два раза уже с утра ловила себя на мысли, что скучаю по нему. Извини, не стоило такое спрашивать. Я ещё сама не своя, в голове кавардак. Всё так изменилось…
— Кстати, о кавардаке, — я взглянул на голографические часы, возле которого вились разноцветные бабочки, вспугнутые монтажниками. — Тебе на учёбу не пора? Понедельник же.