Как-то раз Хью привез из города собаку – здоровую черно-белую дворнягу с явной примесью колли. Он нашел ее у развалин дома, застывшую в ожидании.
– Посмотрим, что из этого выйдет, – сказал он Полли. – Ты ведь знаешь, он всегда любил животных.
– Папочка, как ты здорово придумал!
Они с Клэри вымыли собаку, что значительно улучшило ее внешний вид, и привели к нему.
– Ее ужасно напугала бомбежка, – сказала Полли, каким-то чутьем догадавшись, что это привлечет его внимание.
Он взглянул на собаку, неподвижно застывшую в нескольких метрах. Та поглядела на него, затем медленно подошла и села, прислонившись к его ногам. Кто-то хлопнул дверью, и пес затрясся мелкой дрожью. Кристофер положил ему руку на голову, животное глянуло на него и постепенно успокоилось.
– Какой славный песик! – воскликнула Лидия на следующее утро. – Как его зовут?
– Оливер, – ответил Кристофер.
– Это твой?
– Да, теперь мой.
– Милый, ты – умница! – похвалила мужа Сибил. – Как это никто из нас не догадался!
– Да он просто попался мне на глаза, бедняга. Ужасно всего боится: не выносит самолетов и вообще громких звуков. Вот я и подумал, что они могли бы друг другу помочь.
Ах, если б я мог подарить собаку тебе, чтобы ты поправилась, думал он, глядя на ее желтоватое лицо, раздутый живот и опухшие лодыжки.
– Принести тебе обед? – предложил он. – И я бы с тобой перекусил.
– Ну что ты, милый, я просто разленилась.
И она выкарабкалась из постели, села у туалетного столика и принялась через силу причесываться.
– Сибил, милая! – Он сделал глубокий вдох и приготовился смотреть правде в лицо.
Она нервно обернулась.
– Что? – Тон у нее был обороняющийся, и он пал духом.
– Я тут подумал… Интересно, как ты будешь выглядеть с короткой стрижкой? Так, знаешь, разнообразия ради.
– Тебе же всегда нравились длинные волосы?
– Да, но вкусы меняются.
Ей так будет легче, подумал он, и был прав. Позвав Вилли с ножницами, Сибил велела ему остаться, чтобы следить, насколько коротко он хочет, и вскоре пол был усеян длинными прядями.
Он украдкой поднял с пола локон и спрятал, однако обе успели заметить: Вилли с состраданием, а Сибил со страхом, но поскольку мысль о том, что он знает, была невыносима, она от нее попросту отмахнулась.
А вот Полли знала. Окруженная всеобщим заговором молчания, она несла это знание в одиночку и уже сама боялась и словом обмолвиться. С отцом нельзя – тогда он начнет переживать и за нее. С матерью тоже нельзя – это предательство по отношению к отцу. С Клэри невозможно – у нее и так свое горе. Все остальные сохраняли такой равнодушно-веселый вид, что она просто не знала, как к ним подобраться.