– Мы ничего не знаем, – прохрипел Неймир. – Мы простые разведчики, не вожди, не полководцы…
– Вот как мы поступим, – сказал принц. – Я отвечу тебе приятностью на приятность. Ты знаешь нравы моего Юга, а я покажу, что понимаю душу Запада. Что бы ты ни говорил, вы, шаваны, боитесь боли и смерти. Да, да, все боятся, даже Моран, спали его солнце. Но есть кое-что, чего вы страшитесь еще сильнее. Эй, ты…
Принц махнул тюремщику и указал на Чару:
– Отрежь ей ноги.
Ней похолодел и обмер. Услышал, как Чара Без Страха от ужаса перестала дышать.
Слизень выбрал инструмент – пилу с мелкими зубцами, темную от ржавчины. Принц скривился:
– Нет, болван! Что это за мерзость? Возьми меч или топор, сделай дело чисто! Пусть она не помрет от боли или гнилой крови. Пусть живет долго-долго, но не может ни сесть в седло, ни ступить шагу. Пускай ползает по земле и клянчит милостыню – год за годом, год за годом, пока кто-нибудь не зарежет ее из сострадания. И даже тогда, после смерти, ее душа не примкнет к счастливым Духам-Странникам, а останется прикована к той паперти, где много лет подбирала из пыли монетки. Навечно.
Вынося приговор Чаре, принц ни разу не посмотрел на нее. Даже когда она преодолела первый ужас и закричала, извергла поток самых яростных и лютых проклятий, Гектор не удостоил ее взгляда. Он говорил только с Неймиром.
– Что скажешь, славный Ней? Я угадал ваш страх?
– Не делай этого… – выдавил пленник. – Не с ней… Сделай со мной.
– О, конечно! Ты будешь следующим – сразу после Чары. Если не скажешь то, что хочу знать.
– Я не знаю никаких планов! Моран не делится с простыми всадниками!!!
– Жаль, что он так скрытен. Это омрачит мое утро…
Принц печально нахмурился и кивнул слизню. Тот поднял топор, целясь выше колена лучницы.
– Нет! Стойте!.. – заорал Неймир. – Я скажу!
– Какая прелесть!
Принц Гектор откинул со лба волосы:
– Я весь внимание. Просвети меня, славный Ней.
– Моран велел нам узнать, куда причалит твой флот. Мы атакуем его и сожжем. Ты застрянешь в Мелоранже, а мы…
– Ну-ну, не останавливайся! Половина правды – половина ножки.
– А мы пойдем в Шиммери, пока там нет тебя.
– Чудесно!
Гектор Шиммерийский хлопнул в ладоши от восторга. Смеясь, обернулся к своей девице:
– Что я тебе говорил? Нет, вспомни, что я сказал?!
– Что они пойдут в Шиммери, любимый.
– Да! А почему я так говорил?
– Ты догадался…
– Потому, что я шаванов насквозь вижу! Вот почему!
Он потрепал пленника по щеке и сказал:
– Но теперь главный вопрос. Мои корабли – как ты, конечно, узнал – придут в Ливневый Лес двадцатого января. А вот знает ли об этом Моран?