Сконфуженный Бакли покраснел и не нашелся с ответом. Его глупый вид развеселил леди Магду:
– Хи-хи, какой ты потешный! Отними у щенка право подлизываться, и он не будет знать, что делать. Ладно, Бакли, если так уж хочешь лизать – лижи. Но делай это правильно. Говори то, что мне действительно будет приятно.
– Вы так умны, миледи!
– Угу, я это знаю. Придумай что-то поинтереснее.
– Меня восхищает прямота, с которой вы указали этим маркизам и баронам на их ошибки.
– Тогда почему ты такой скользкий, если любишь прямоту? Нет, Бакли, комплименты – не твоя стихия. Скажи то, что меня порадует, или помолчи.
– Ладно, миледи, порадую вас, – сказал Бакли снисходительно, подражая ее собственному тону. – Я знаю, как сберечь миллион эфесов.
– Повтори-ка.
– Нам дали два миллиона золотых, чтобы купить у шиммерийцев очи, а затем распродать по дешевке. Добрый миллион мы потеряем на этой затее: купим дорого, продадим дешево. Так вот, я знаю, как его сберечь.
– И как же?
– Я скажу вам, миледи… Но не сейчас.
– Это еще почему?!
– Во-первых, миледи, вам будет интересно самой поразмыслить об этом и найти способ. Во-вторых, я хочу как следует обдумать все детали, чтобы не попасть впросак. И в-третьих, самое главное. Если скажу сейчас все сразу, то вы спросите: отчего не сказал об этом на берегу, вашему папеньке?
– И отчего же не сказал?
– Тогда он дал бы вам лишь один миллион, не два.
– То есть, ты украл для меня миллион золотых у моего же отца?
– Ни в коем случае, миледи. Я свято верю в родственные чувства и убежден, что вы отдадите деньги отцу, едва мы вернемся в Южный Путь.
Кривая ухмылка леди Магды отразила понимание:
– Но вернемся мы через добрых полгода. А за полгода человек с умом и миллионом золотых может сделать очень многое. Ты об этом, Бакли?
Он ответил поклоном.
– Вероятно, у тебя есть и мысль, во что вложить эти деньги?
Он многозначительно улыбнулся.
– Чего ты хочешь для себя?
– Крохотную долю прибыли… и счастья быть рядом с вами, прекрасная леди.
Дочь герцога усмехнулась:
– Вот теперь вышло уместно. Ладно, буду прекрасной, уговорил!
А Бакли подумал в который уже раз: как хорошо, что ты не умеешь читать мысли, жирная свинья. Если бы умела, то знала: под крохотной долей прибыли я понимаю все сто процентов. А также два миллиона золота, что сейчас лежат в трюмах, и все очи, которые мы купим. И ты будешь мне полезна, толстозадая. Дашь мне все, чего хочу, ведь ты заглотила крючок. Откуда я знаю? Просто: мы все еще плывем на юг, а не возвращаемся в Грейс.
И, умей ты читать мысли, знала бы еще одно. Сильней всего презираешь тех, перед кем ползаешь на коленях.