– У тебя есть четыре минуты на душ до жратвы, Перри, – рявкнул он и выпятил живот поперек узкого прохода, по которому она шла.
– Помоюсь побыстрее, – сказала она и попыталась протиснуться мимо него.
Неудачно.
Он развернул ее и навалился; она напряглась, упираясь ладонями в стену. Охранник засунул свои здоровенные ботинки двенадцатого размера под тонкие подошвы ее кед шестого; теперь Мейс стояла на цыпочках, выгнув спину. Она почувствовала на заднице его мясистую руку, потом он потянул ее бедра к себе, вынуждая встать по-собачьи. Охранник выбрал место не случайно – они оба находились в мертвой зоне камеры видеонаблюдения.
– Время маленького обыска, – сказал он. – Вы, дамочки, можете спрятать всякое дерьмо где угодно, верно?
– Правда?
– Я знаю все ваши уловки.
– Вы сами сказали, у меня только четыре минуты.
– Ненавижу телок вроде тебя, – выдохнул он ей в ухо.
«“Кэмэл” и “Джуси Фрут” – мощное сочетание». Охранник провел рукой по ее груди, потом сжал с такой силой, что у нее на глазах выступили слезы.
– Ненавижу таких, как ты, – повторил он.
– Ага, я заметила, – сказала Мейс.
– Заткнись!
Он начал водить пальцем по ее шортам между ягодиц.
– Там нет оружия, клянусь вам.
– Я сказал, заткнись!
– Я просто хочу пойти в душ.
«И сейчас намного сильнее, чем раньше».
– Да уж конечно, кто бы спорил, – сипло пробурчал охранник. – Кто бы спорил…
Охранник утвердил одну руку на ее правом бедре, другую – на заднице и начал вгонять носки своих ботинок еще глубже. Мейс казалось, что она балансирует на четырехдюймовых шпильках. Она многое сейчас отдала бы за острую шпильку и без всяких туфель.
Перри закрыла глаза и попыталась думать о чем угодно, только не о том, что он с ней делал. Его удовольствия были относительно просты: лапать телку или тереться о нее своей штукой, когда выпадет шанс. Во внешнем мире такие действия обеспечили бы ему лет двадцать за решеткой. Однако здесь расклад был классическим – «она сказала, он сказал», и без следов ДНК ей никто не поверил бы. Поэтому Пивное Пузо и ограничивался имитацией через одежду. А врезать подонку означает заработать еще год.
Когда охранник закончил, он произнес:
– Думаешь, ты кто, а? Ты заключенная номер двести сорок пять, вот ты кто. Тюремный блок Б. Вот ты кто. И больше ничего.
– Да, вот я кто, – сказала Мейс.
Поправляя одежду, она молилась о неоперабельном раке легких Пивного Пуза. Сильнее всего ей хотелось вытащить пистолет и разбрызгать его мозги – если у него в башке есть хоть что-то – по этим серым стенам.
В душе Мейс крепко растерлась мочалкой и быстро ополоснулась. Здесь быстро приучаешься к такому мытью. Она пережила свое посвящение, не проведя в тюрьме и двух дней. Той женщине Мейс расквасила нос. Тот факт, что она избежала одиночки и ни к кому не прилипла, не завоевал ей любви других заключенных. На нее просто повесили этикетку «привилегированная сучка», и это оказалось немногим лучше, чем попасть в место, где всё – на что ты имеешь право и на что не имеешь – определяет смотрящий камеры. Мейс продержалась почти два года, но сама толком не понимала как.