– Рой, ты уверен? Они небось миллион долларов стоят…
– Меньше. И у меня еще есть.
Он внимательно посмотрел на Капитана. Если дать ему наличные, все уйдет на спиртное или какие-нибудь уличные наркотики, а это старику точно не нужно. Рой трижды приводил Капитана в приюты, но не проходило и дня, как тот возвращался на улицы. Не брать же его в свою квартиру. Соседи вряд ли такое одобрят, да и нет гарантии, что у бывшего солдата не поедет крыша и он не решит разделать Роя на запчасти.
– Загляни через пару дней, я принесу для тебя еще кое-какие вещи, ладно?
– Так точно, сэр, – дружески отозвался Капитан, вновь отдав честь.
Внезапно Кингман сообразил, чего не хватает, и удивился, что не заметил этого раньше.
– А где твоя тележка?
Как и многие бездомные, Капитан держал все свое имущество в ржавой магазинной тележке со сломанными передними колесами.
– Какие-то уроды украли.
– Ты знаешь кто?
– Вьетконговцы проклятые… Я их поймаю. И тогда… Гляди.
Капитан залез в карман и достал большой складной нож, похоже, армейского образца.
– Не стоит, Капитан. Пусть этим полиция занимается.
Капитан просто смотрел на него. Потом махнул своей лапищей.
– Спасибо за тапки.
К несчастью, муж матери, Тимоти, был дома. К счастью, сегодня он не надел килт. На взгляд Мейс, Тимоти выглядел как бездельник, отчаянно желающий, чтобы его считали настоящим сельским помещиком с британским оттенком. Это желание выражалось в твидовом костюме, старомодном охотничьем жилете, симпатичном платке, идеально подобранном в тон рубашке, и коричневых сапогах для верховой езды, хотя ни одной лошади поблизости не наблюдалось. Когда Мейс увидела его, она почувствовала, как ее губы начали подрагивать, и торопливо отвела взгляд, чтобы не фыркнуть.
Они уселись в нарочито английской оранжерее; пожилая женщина в униформе горничной принесла кофе и маленькие сэндвичи. Женщина выглядела так, будто предпочла бы забивать себе в голову гвозди, лишь бы не изображать горничную для Тимоти и Даны. Сэндвичи сильно уступали волшебной выпечке Эйба Альтмана. Тем не менее Мейс набила желудок и заправилась кофеином.
Маленькая собачка-йорк, которую, как сообщили Мейс, зовут Энджелина Фернандина, сидела на пухлой подушке перед личной золотой тарелочкой с первоклассным кормом и увлеченно грызла его зубами, размерами и формой напоминающими занозы. Мейс качнула головой в сторону бесценной Энджелины.
– Ее вы тоже одеваете?
– Только когда путешествуем, – ответила Дана. – Она мерзнет в нашем самолете.
– Бедняжечка, – протянула Мейс.
– А Бет все еще содержит свой зверинец неудачников?