— Да.
— Мастерство не пропьешь! А я хотел тебя к стойбищу подбросить, чтоб ты на волков не нарвался. Мою машину не досматривают. Моя жена — дочка начштаба. — было видно, как он расплылся в улыбке. — Давай, в багажнике!
Я понимал, что он от чистого сердца, но рисковать не хотел.
— Нет, Саид! Я — одиннадцатым маршрутом. Так надежнее. Сведения у меня слишком ценные, да и человек ждет наверху. Спасибо, конечно, огромное! Обязательно заеду, с женой.
— Ты женился! Поздравляю!
— Все! Давай! И так шумим много! — мы пожали друг другу руки, он выскользнул из кустов почти бесшумно, и исчез между дувалами.
В 21.00 началась программа «Время», и я двинулся наверх: все у телевизоров. Прошел к камину, поднялся на плато. Дальше пришлось ползти: установлен пост наблюдения. Прошлой ночью его не было. Вьетнамская гусеница отбирает много сил, но ползущего совсем не слышно. Отойдя на 200 метров от наряда, я встал и нырнул в тень от скалы. Все, прошел! Но, продолжаю двигаться медленно. У них усиление, наряды могут быть в самых неожиданных местах. Прошел еще километра четыре, обнаружил пеший патруль со станцией и собакой. Пришлось затаиться и ждать, пока пройдут. В общем, до света к стойбищу я не успел. Надоело прятаться, слов нет. Нашел звериный ход в заросли барбариса, заполз туда и уснул. Солнце припекало, было довольно тепло. За весь день никого. Только пролетел вертолет. С наступлением темноты двинулся дальше и через три часа был на месте.
Простучал: дай–дай‑за–ку–рить–дай–дай, и услышал, как заскрипела каменная дверь. Из темноты выскочила Полинка и зацеловала меня.
— Все в порядке? На связь вышел? Кушать будешь?
— Да, все в порядке, сама‑то ела?
— Нет, тебя ждала, чувствовала, что ты где‑то рядом.
Мы вошли в тайник, закрыли дверь. Зажгли спирт, и поставили на огонь консервы и чай.
— Что‑нибудь происходило?
— Нет, никого не было, только самолет пролетал вчера, и пара вертолетов, но просто шли по маршруту. Ну и волков было много ночью. Потом какой‑то странный лай слышала.
— Это шакалы вернулись. Жаль! Стукачи они! Как у нас сороки! Сейчас покушаем и тронемся подальше отсюда. Вот точка, в которую надо выйти послезавтра. Там нас подберут. На дневку встанем здесь. Места там мало, но вода рядом и людей почти никогда не бывает, особенно в это время года.
— Как у тебя прошло?
— Встретился с Саидом. Он нас приглашает к себе, после операции. Позвонил в Чирчик, нас встретят и вывезут из погранзоны.
Мосолов, после звонка, надел куртку и пошел в бригаду. «Странный разговор получился. Если он в Хороге, то почему не действует через отряд? Кто второй? Почему не в состоянии передвигаться? Что за груз? Причем тут Кыштым, в котором я не был с 42 года?» Он шел к штабу, Найтова он помнил еще солдатом. Довольно быстро он стал сержантом, а потом и вовсе заменил командира группы и последний год водил группу, в том числе на боевые, и в разных странах. Потом уехал в Ленинград, в морское училище, но в 79–м весной неожиданно приехал из Москвы в командировку от ГенШтаба на должность группера в формируемый новый батальон. Гибель его группы очень переживали все. И вот, спустя полгода он появляется… Дальний заброс? Но почему подставили группу? Вряд ли… Войдя в штаб, он уже принял решение. Принял доклад дежурного, и приказал ему заказать билет на утренний самолет в Ош. Зашел к ЗАСовцам и вызвал командира 1 роты Васильченко. Рота находилась под Ошом, на выходе: отрабатывали взаимодействие с мотострелками в поиске.