– Уоттс подойдет, – вставил Эддисон, больше для меня, чем для других, – у нее твердая рука.
– У Симпкинс такая же.
Стерлинг устроилась на стуле поудобнее и, скрестив ноги по-турецки, разложила на коленях салфетку, чтобы не мусорить крошками от разломанного на части круассана. Она слегка нахмурилась, явно о чем-то глубоко задумавшись, и, как обычно в такой задумчивости, ее рот скривился в недовольной гримасе. Я следила за ней несколько мгновений, видя, как меняется выражение ее лица по мере размышлений.
Потом Эддисон бросил в нее черничину из своего маффина, и она испуганно взглянула на него, вытаращив глаза.
– Поделись с группой, мыслитель, – сказал Брэндон.
– А что, если в моих мыслях нет ничего приятного? – машинально возразила она.
– К утру умерли два ребенка, и от большой семьи остался лишь очень больной мальчик, – тихо заметила я. – Не думаю, что у нас сейчас может быть хоть что-то приятное.
Элиза глубоко вздохнула и позволила Вику взять у нее раскрошенный круассан.
– Убийца опоздал со спасением этих детей, – выпалила она. – Даже, возможно, стресс от так называемого спасения обострил воздействие наркотиков на их организм. В итоге ей не удалось спасти этих детей. И что же будет дальше, учитывая тот факт, что промежутки между убийствами и так сократились?
– Она считала необходимым спасти этих детей, – хмуро взирая на остатки своего маффина, произнес Эддисон. – Что бы ни побуждало ее, какая бы личная травма ни кусала ее за пятки, речь в любом случае идет о необходимости. Неудача либо загонит это стремление внутрь, либо…
– Либо выгонит наружу вспышкой безумной активности, – закончила я.
– Она ведь больше даже не пытается пользоваться твоим домом, – заметил Вик. – Стерлинг проверяла камеры. В поле объектива попались всего две машины, не принадлежащие местным жителям, гости зашли в дома и остались там на всю ночь. Фактически они еще до сих пор там.
– Но она по-прежнему называет им мое имя. Почему?
– Как глубоко вы продвинулись вчера в анализе прошлых дел?
– Четверг?.. Недалеко. Оценка и проверка каждого имени требует времени.
– А можно ли выделить более узкие категории, чтобы мы могли помочь тебе в поиске? К примеру, можно отбросить те дела, где жертвами были мальчики…
– На самом деле нельзя, – вздрогнув, прервала его Стерлинг. – У мальчиков могла быть сестра, кузина, соседка, подруга, какая-то девочка, на которую повлияло то, как Мерседес помогла спасению. Мы же даем плюшевых мишек всем детям, не только непосредственным жертвам.
– И мы не можем исключить возможность того, что убийца – мужчина, – добавил Эддисон. – Много мужчин обладают высокими голосами или могут сыграть роль женщины. Учитывая популярные описания ангелов, парик может быть вполне уместен. Мы не знаем, какова гендерная принадлежность нашего убийцы. Чисто условно мы говорим «она», поскольку так полагают сами дети.