– Мама говорит, что она рыба в масле. Я хочу сказать, рыбный паштет в вазе. Это какая-то бессмыслица, разве нет?
– Твоя матушка привыкла судить обо всем поверхностно, – отвечает Диана. – Откровенно говоря, мне кажется, что она довольно грустна; не твоя матушка, милая моя, а маркиза: что у нее осталось? Лишь воспоминания о страсти короля?
Поговаривают, что сама тетушка Диана когда-то тоже была любовницей короля. Смешно представить! Она же толстая и некрасивая, как медведь.
– А твоя сестра Марианна когда-нибудь встречала маркизу?
– Не думаю, – нахмурилась Диана. – Конечно, мы знали о ней… мы раньше называли ее прекрасной маленькой серной из леса и никогда не предполагали, что… – Она вздыхает и выглядит постаревшей.
– Тетушка, – произношу я своим самым невинным голоском, который творит чудеса с воздыхателями, но почти не действует на стареющих тетушек, – ты не одолжишь мне для завтрашнего ужина свое оранжевое шелковое платье?
Как было бы хорошо, если бы мужчины носили такие же платья, как мы! Тогда я могла бы без счета выманивать у воздыхателей красивую одежду. Тетушка Диана намного крупнее меня, но у мамы такие искусные служанки, что к среде подгонят на меня любой наряд.
– Ах, милая моя, я уже одолжила его графине де Шилеруа, она на сносях, невероятно поправилась. Она клялась, что ей нечего надеть к Пасси. Она обещала вернуть платье, но сомневаюсь, что когда-нибудь еще увижу его. Давай-ка посмотрим… а что скажешь о розовом с серебром? О! Отличная идея. Это любимое платье Марианны, только спину и рукава немного переделали. Я почти его не ношу; оно мне слишком узко.
– О да! Это было бы великолепно! И розовый – мой любимый цвет! Ну, после голубого. И оранжевого. – Желтый я совсем не люблю.
– Тюф! – зовет тетушка Диана, и со стоящего в углу кресла встает маленькая встревоженная женщина. – Найди это платье. И принеси сюда.
– Что найти, мадам?
– Розовое платье с серебром! То, что с серебряным корсажем и пятном от вина на юбке. Ты что, нас не слушала? К которому пришили шлейф.
– Нет, мадам, я не слушала. Вы всегда говорите мне, чтобы я не слушала.
– Ну… я не это имела в виду, – раздраженно отвечает Диана. – Неси платье. А потом подогрей вчерашний сахарный пирог, эта клубника совершенно не сочная.
Мамина служанка Мария подгоняет по мне розовое платье с серебром, постоянно ворча, что матушка велела ей еще проветрить шкафы, что на коричневом хлопчатобумажном белье проступили пятна от воска, что нужно что-то делать с крысами, которые на прошлой неделе забрались в постельное белье. Она отказывается пришивать на пятно бант, заявляя, что тут она мне не помощница. Говорит, что это просто смешно! Я пришиваю бант сама, несмотря на то, что я терпеть не могу шить. А когда я заканчиваю, бант смотрится очень красиво.