Он был почти уверен, что чувствует тошноту исключительно из-за боязни входить в кабинет мистера Гринли. Какими колкими замечаниями мистер Гринли при всех осыплет его сегодня? Каждый день Эндрю говорил себе, что Гринли не сможет унизить его сильнее, чем раньше. И каждый день оказывалось, что он ошибался, потому что мистер Гринли, как, похоже, и все остальные, уже считал Эндрю совершенно безнадежным.
Эндрю по-прежнему помнил год и даже месяц, когда все распалось на части. Четвертый класс, апрель. Конечно, болел он и раньше. Во втором классе он четыре недели болел чесоткой, после чего его кожа долго оставалась красной и исцарапанной. В третьем классе он простудился рекордное число раз – пять, и одна простуда переходила в другую, в результате чего он оказался прикованным к постели почти всю зиму. Но ему всегда удавалось догнать своих одноклассников – может, потому, что во втором классе не проходили ничего слишком уж сложного, или из-за того, что учителя просто жалели его, ребенка, чей отец умер от сердечного приступа, когда сыну едва исполнилось три года.
Но в четвертом классе все изменилось. Эндрю упал с качелей на игровой площадке, травма привела к хронической боли в пояснице, из-за которой он не мог сидеть на месте и концентрироваться на чем-то. Пока он не ходил в школу, миссис Стрэндквист, миловидная преподавательница, выглядевшая один в один как Белоснежка, начала объяснять классу дроби. И когда Эндрю наконец вернулся, было уже неважно, насколько сильно он старался найти смысл в загадочных цифрах, – все равно невозможно было заставить свой мозг понять их. Миссис Стрэндквист поначалу пыталась помочь ему. Она даже занималась с ним отдельно, на переменах, уверенная, что все, что ему нужно, – это немного дополнительного внимания. Но в конце концов, по мере того как его пропуски занятий и пробелы в знаниях накапливались, она потеряла надежду и перестала пытаться. Может, это и был первый раз, когда его сочли Пропащим? И определенно не последний.
И с того момента каждый школьный год походил на предыдущий. С первой секунды, когда он входил в класс в начале сентября, Эндрю уже был отстающим, потому что никогда на самом деле не усваивал того, что должен был выучить в прошлом году. Некоторые учителя оказывались более жестокими и привлекали внимание всего класса к его неполноценности. Тот же мистер Гринли определенно относился к этой категории: он взял Эндрю на прицел с самого первого дня и никогда не упускал случая высмеять его. С точки зрения Эндрю, учитель зря тратил время, отпущенное на урок, но никто не упрекал мистера Гринли за это.