Специалист по анализу сновидений, вероятно, сказал бы, что Патриция часто видит эти сны, потому что у нее есть непроработанные чувства по поводу смерти Лили и она чувствует вину. Да, конечно, она чувствовала вину. Когда-то они с Лили были неразделимы. Единственные женщины-химики во всем подразделении, они сначала стали общаться именно потому, что были женщинами и могли обмениваться обидными историями о профессорах, недооценивших их способности. Но кроме этого их объединяло стремление изобретать что-то новое. Лили была единственным человеком в ФБР, не думавшим, будто Патриция слишком ревностно относится к работе в лаборатории, потому что сама вела себя точно так же. Как можно быть слишком ревностным, если ты отвечаешь за создание химических соединений, которые помогают вершить справедливость и изменять мир? Сыворотку, конечно, изобрели не за одну ночь. На самом деле она была побочным продуктом другого вещества, которое они с Лили разрабатывали для ФБР, – лекарства, открывавшего доступ к подавленным воспоминаниям тех, кто стал свидетелем преступления. После нескольких десятков попыток Патриция и Лили обнаружили, что существует стабильно проявляющийся побочный эффект – вспышки ясновидческого экстрасенсорного восприятия. Это навело их на мысль заняться созданием нового вещества, в котором подобные побочные эффекты стали бы основным назначением. Такой препарат помог бы расследовать дела о пропавших без вести, «глухие» дела, все, что зашло в тупик. Они выделили компонент, который вызывал «ясновидческие» побочные эффекты, и, проведя в лаборатории несколько месяцев практически без сна, не общаясь почти ни с кем, наконец сделали это.
А теперь Лили пытали и убили люди, которые хотели прибрать к рукам плоды их труда.
Патриция чувствовала, что обязана найти тех, кто совершил это преступление. И не только из-за сожаления о том, что они с Лили не разговаривали уже не один год, и не потому, что она жива, а Лили убита. А потому, что она точно знала – Лили хотела бы, чтобы Патриция сделала все возможное, что в ее силах, чтобы заполучить сыворотку обратно.
Патриция вышла из квартиры в семь, только чтобы обнаружить, что Нэш добрался до «Цитологии» раньше нее. Она кивнула ему, впечатленная тем, какие у него в его двадцать два года строгие представления о рабочей этике. Но учитывая, кем был его отец, Нэш, наверное, чувствовал, что должен работать в два раза больше, чем любой другой сотрудник. Патриция знала, что Нэш пробился в ФБР нестандартным путем: еще в детстве он показывал запредельные результаты и развил природный атлетизм, который нечасто сочетается с исключительным аналитическим умом. С учетом истории, в результате которой он изначально попал в поле зрения ФБР, неудивительно, что Бюро отслеживало его и завербовало, как только он окончил школу.