Папа — зельевар, ему не составило труда искусственно вызвать у меня нужные симптомы. Чтобы ни у кого не возникло вопросов, почему родители постоянно поят одну из дочерей тоником.
И так с самого рождения?
Но ведь меня возили в храм, как полагается, на третий день, об этом говорит запись в метрике. Правда, не в столичный, а в тот, что рядом с усадьбой, поменьше. Однако я была в храме, и меня признали человеком.
Выходит, мама согласилась? Она приняла подкидыша?
Кажется, я не только сестру не знаю, но и собственную мать!
А мои провалы в памяти?
Папа вполне мог подсуетиться и тут. Я ведь не забыла ничего, просто отстранилась, и меня не смущало, что так легко получилось. Похожее действие было у зелья, назначаемого докторами людям после всяких трагедий. И, скорее всего, оно было добавлено в тоник. Оставшись без него, я поняла, что что-то не так.
Какая теперь разница?
— А все-таки почему не эфирия? — И я повторила мужу свои размышления о близнецах.
Витор тихо фыркнул, снова напомнив Грома, не желающего есть кислое яблоко, и пояснил:
— Эфирии не всегда успевают, младенец погибает, и остается его копия.
Теперь ясно, почему их путали с подменышами! Родители считали, что именно дух ветра убил ребенка, а не болезнь или что-то еще.
— …Их путали с подменышами. Но вы правы, близнецы всегда под пристальным вниманием храма. Особенно те, появление которых не смог диагностировать целитель. Остальные после проверки в храме, проверки целителя, наблюдавшего их мать, снимаются с учета.
Ну да, теперь понятно, что я… а собственно, кто я? Мама говорила, что доктор сразу обрадовал их новостью: будут близнецы. Получается, я та самая не успевшая эфирия? Или подменыш? Дефектный. Либо опоенный каким-то зельем и потому не злой?
— Случаи, подобные вашему, бывают крайне редко. Я был уверен, что вы человек. К тому же вашу мать наблюдал один из наших докторов. Не до самых родов — ваша матушка умудрилась произвести вас на свет в каком-то охотничьем домике.
Не каком-то, а нашем. Мама не любила вспоминать, говорила, к концу беременности причуд у нее было не просто много, а вдвойне много. В день нашего рождения ей захотелось прогуляться по лесу. Папа пытался отговорить, но не смог. В итоге схватки начались в охотничьем домике, где родители остановились отдохнуть. Ехали мы домой уже вчетвером.
— В компетенции врача я был уверен, — закончил Витор.
Беременность у мамы была тяжелой. Это я знала. Но вот то, что ее наблюдал кто-то из докторов мастеров, оказалось сюрпризом.
Выходит, мне повезло, что этот эскулап не присутствовал при родах. Надо бы узнать у мамы, кто именно ее наблюдал. Вдвойне повезло! Родители не приняли меня за подменыша и поняли, что я пыталась сделать!