— Это как? — Я подобралась. Меня интересовало все, что связано с эфиром.
Витор неопределенно махнул рукой.
— Не забивайте свою хорошенькую головку такой ерундой. Никто из мастеров меня не увидит. Точка.
Именно с таких слов началось мое изучение зельеварения. Эли согласилась с отцом и пошла вышивать крестиком. Я тоже пошла — штудировать книги родителя, а потом громить его лабораторию. Второе вышло случайно. Я неправильно отмерила количество усилителя и получила вместо успокоительного порошок, которым пользуются горняки. Интересно, а в библиотеке особняка есть книги по эфиру?
— У вас есть еще вопросы?
— Да. Где вы едите и спите?
— Хм… Ем на кухне, сплю в спальне. — Витор показал на дверь, ведущую в его спальню.
— Гм… — Я задумчиво посмотрела на тень покойного мужа. — А кухарки не пугаются?
— Они меня не видят.
Ну да, а еду таскают очень большие и прожорливые тараканы! И столовые приборы пачкают они же! Сомневаюсь, что супруг привык убирать за собой.
Я подавилась смешком. «Покойник» немного проявился, до состояния темной медузы… простите, студня, и недоуменно заломил прозрачную бровь; пришлось пояснять:
— Думаю, за следующие две недели ваше поместье сделает выручку не одной лавке с ядами.
— Мои родственники не настолько ненавидят друг друга, — пожал плечами Витор.
Я даже воздухом подавилась от такого заявления. Откашлявшись, спросила:
— А на сколько ненавидят?
— Как в любой семье аристократов.
То есть все вежливо ругаются и с улыбками строят друг другу козни. Интересное у меня вырисовывается «сидение у камина».
— И кто из них особо аристократичен? Кроме вашего кузена, конечно же.
— Тетушка, дядя, пара троюродных братьев.
Не так уж и много. Переживу.
Я, прикрыв рот ладонью, зевнула. Хотелось потянуться и прилечь на мягкую перину. Как-то быстро закончилось действие зелья.
— Вы неважно выглядите, — теперь пришла очередь Витора озвучивать то, что и так понятно. — Отдохните. До приезда тетки есть несколько часов.
Несколько часов, которые неплохо бы потратить на обход особняка. А то я чувствую себя мышкой в лабиринте. Мышкой, хорошо придавленной чьим-то сапогом, у которой едва хватает сил что-то пищать в ответ своему мышу… мышаку? Мужу!
— Все хорошо, я просто немного утомилась. — Я потерла слипающиеся глаза. Пол под ногами то приближался, то удалялся. В какой-то момент елочка паркета надвинулась и расплылась.
— Габи? — Мне не дали расквасить нос о пол, поймав в нескольких дюймах от него. Такого удивительно удобного для лежания на вид. Потом я проплыла по воздуху и утонула в мягкой кровати.