– Я думала, мама блефует. Не могу поверить, что она заставляет меня этим заниматься, – призналась Джелси.
– Теннис не так уж плох, – возразила я на спуске. На подъеме я вспоминала, как много лет назад сама брала уроки тенниса. В отличие от отца и Уоррена, я не любила теннис и никогда не торчала в теннисном клубе, отрабатывая у стенки удар, как это делали другие дети.
– Да уж, – уныло подтвердила Джелси.
– Да уж, – повторила я, вспомнив, как мы с Люси не столько играли в теннис, сколько болтали. – В основном тусуешься с друзьями и чуть-чуть играешь.
– Друзья, – тихо произнесла Джелси, снова глядя в окно. – Верно.
Я мельком взглянула на сестру, потом перевела взгляд на дорогу, сожалея, что упомянула о друзьях – Джелси заводила их с трудом, у нее никогда не было лучшей подруги, во всяком случае, такой, о которой я бы слышала. И то, что до сих пор она проводит все свободное время в балетной студии, вероятно, нисколько не помогает ей научиться общению со сверстниками. Трудности коммуникации усугублялись еще и тем, что Джелси, когда нервничала, начинала вести себя по отношению к окружающим высокомерно и пренебрежительно.
– Слушай, – начала я не очень уверенно, – я понимаю, сначала может показаться тяжеловато, но…
– Тейлор! – вскрикнула вдруг Джелси. Я посмотрела на дорогу и так резко ударила по тормозам, что они завизжали.
Прямо посередине дороги на велосипеде быстро ехала девушка в красной футболке, держа руль одной рукой, а другой прижимая к уху сотовый телефон.
– Господи, – пробормотала я. Сердце колотилось. Я посмотрела, нет ли машин на другой полосе, перестроилась и объехала велосипедистку так, что между нами оставалось большое расстояние. Когда мы проезжали мимо, Джелси дотянулась до руля и посигналила.
– Эй! – Я оттолкнула ее руку.
Велосипедистка повернула в сторону, руль вильнул, но она выправила его, посмотрела на нашу машину, прижала телефон к уху плечом, перехватила руль другой рукой, а освободившейся показала нам средний палец. Выражения лица не было видно за темными волосами, но ее красноречивый жест не оставил никаких сомнений в том, как она к нам относится. Мы проехали мимо, и я посмотрела на нее в зеркало заднего вида.
– Не делай так больше, – сказала я сестре, сворачивая к стоянке клуба.
– Она заняла всю дорогу, – возразила Джелси, но в ее голосе уже не было прежней уверенности.
Я остановила машину перед главным входом, над которым на деревянном щите было вырезано «Клуб Лейк-Финикса». Здание выглядело так же, как и прежде. На входе надо было показать администратору значок, который давал право посещения бассейна и теннисных кортов.