Возможно, у «бурбулисов» и были благие намерения, но, увы, политические лозунги, выброшенные для одних целей, приводят порой к обратным результатам. Если бы на рубеже веков страну не возглавил человек с длинной волей, как любил говаривать Лев Гумилёв, ещё не известно, чем обернулись бы пресловутые парады суверенитетов. Собственно, чеченская война и задумывалась, как запал, от которого рванёт, заряд, заложенный под уцелевший «детинец» исторической России. К счастью, этого не произошло, Ельцин надорвался, работая с документами, и его сменил Путин, имевший совсем другие виды на будущность Отечества. А ведь ситуация была аховая: армия деморализована, разворована и плохо вооружена, вместо «Паши-мерседеса» министром обороны всерьёз собирались назначить Галину Старовойтову, и уже, как утверждали злые языки, пошили ей юбку с лампасами. В города пришёл гексогеновый террор. Почти вся медийная тусовка сочувствовала «повстанцам» и болела за победу Ичкерии. Если бы война перемолола остатки наших молодых пассионариев, то граждане, стесняющиеся вслух называть себя русскими, едва ли смогли бы сохранить страну.
Свинчивая державу, Путин не только укрепил спецслужбы и армию, обуздал сепаратизм, выгнал из большой политики олигархов, он пресёк явную русофобию, а точнее сказать, «русофырканье», изменив государственную информационную политику. Да, откровенные русофобы исчезли из эфира или спешно переквалифицировались в патриотов на зарплате. Иногда я буквально ощущаю, как трудно им даётся это амплуа, а что делать: приказано выжить и выжать из казны как можно больше. Встречаются среди них просто виртуозы. Так, один околотеатральный буддист и непримиримый борец с русской традицией, поняв, за что теперь платят, отпустил бороду и водит крестные ходы, поднимая культуру в Крыму. Если бы я не знал его до метаморфозы, когда он от слова «патриот» морщился, как от геморроя, я бы никогда не догадался о его прежнем поприще. Несмотря на смену курса, новых лиц в информационном пространстве появилось мало. А ведь от того, какие лица мелькают на экране, что и как они говорят, во многом зависит самочувствие общества.
И тут я выскажу мысль, очевидную и при этом почти табуированную: телевидение, особенно центральное, обязано учитывать этническую структуру всего общества и в известной мере её отражать. Отсутствие на экране лиц, близких нам по роду-племени, подсознательно включает чувство тревоги, восходящее к тем далёким временам, когда появление близ стойбища людей с другим цветом волос, разрезом глаз и покроем шкур, заставляло насторожиться и положить поближе каменные топоры. Конечно, с тех пор многое переменилось, культура смягчила нравы, вековой опыт межнационального общения отучил видеть в каждом иноплеменнике врага, да и смешанные браки, метисация, идущая вокруг любого этнического ядра, сделали своё дело. Но отменить этническую комплиментарность (термин Л. Гумилёва) никто не в состоянии. Более того, когда рушатся государства и социумы, а следовательно, снимаются все запреты, мы наблюдаем резкое обострение межнациональных противоречий и фобий, что приводит к большой крови. Так, было в СССР, так было в Югославии, так было в Сирии, так, надеюсь, не будет в России.