– Ой, да ты голодный, – ахнула она и схватила с тарелки фрикадельку. – Хочешь кусочек?
Бодачка вильнул хвостом, потерся щекой о ее ногу. Ну, всё! Доигрался!
– Стой! – Я подбежала к ним. – Ему нельзя. Как мяса поест, так звереет! Всю Камышовку перекусал. Потом месяц угрызениями совести мучается.
– Да? – Орли разогнулась, испуганно закинула фрикадельку в рот. Выражение морды Бодачки было непередаваемым. Почти как у того мужика-переписчика населения, когда я вписала в графу религии: «За Нер’зула!». – А что он ест?
– Морковку, – сообщила я, глядя в удивленно моргающие глаза-бусинки. Улыбнулась и мстительно добавила: – Тертую. С сахаром.
Бодачка отшатнулся от блондинки, поджал хвост и шлепнулся на пушистую попу. Выкуси, заинька!
– Здесь ее нет, – вздохнула Орли. – Пойду, прикажу повару, чтобы приготовил.
Подмигнув, она скрылась в толпе. Ага, пусть несет морковку! И побольше. А я пока перекушу чем-нибудь нормальным. Показав Бодачке язык, я подвинула к себе самую большую миску. Он подошел ближе, сердито прищурился. Перебьется! Мясо дают хорошим зайцелопам. А этот сегодня на диете. Круглые кусочки мяса, залитые золотистым соусом, выглядели ожившей мечтой и пахли так же. Наконец-то! Идите ко мне, мои хорошие…
Нежный кусочек растаял во рту, язык подозрительно защипало. Дыхание перехватило, внутри вспыхнул настоящий пожар. Из глаз брызнули слезы, всё расплылось. Я закашлялась, горло свело жгучей болью. Боже-боже-боже, что это?! Согнулась бы пополам, да меня настойчиво обняли сзади, поднеся к моим губам бокал.
– Пей, – раздался на ухо требовательный голос, который я сразу узнала.
Когда успел превратиться? Я сделала пару жадных глотков. Вязкая жидкость скаталась на языке в сладкий шарик и камнем бухнулась в желудок. Удалось вдохнуть, но во рту по-прежнему пылало. Уверена, драконы чувствуют примерно то же самое, прежде чем спалить пару деревень! Остальное содержимое бокала Клиф в меня буквально влил. Совсем не нежно – едва не захлебнулась. Через несколько секунд жар спал, горло отпустило. Ура, я выжила…
– Наелась? – ехидно спросил Клиф, развернув меня к себе.
– За что? – прохрипела я, размазывая слезы по лицу. – Зачем?! Что это за блюдо?
– Национальное. Жверинда под острым соусом.
От одного названия уже живот сводит. Как они могут это есть?
– Еще кусочек? – снова прищурился он. – Или со мной морковки навернешь?
Душегуб злопамятный! Всё бы ему высказала, да смогла лишь прокашлять в ответ. Зато вышло очень грозно, мамин кот точно бы испугался и забился под диван.
– Ну, не хочешь – как хочешь, – усмехнулся Клиф. Его руки легли на мою спину, пальцы потянули завязки платья. Шнуровка чуть ослабла, дышать стало легче. – Так лучше?