Тело рухнуло в кустарник у самой дороги, и Уилл уловил слабый вскрик ужаса, который издала Ивэнлин. Больше она вынести не могла.
Главарь уорголов, похоже, что-то услышал. Развернувшись, он пристально уставился на то место, куда упало тело, пытаясь понять, не рудокоп ли это вскрикнул. Видимо, он заподозрил, что мертвец только прикидывался мертвецом, пытаясь удрать. Указав на тело, он рявкнул что-то еще, и уоргол с копьем шагнул к обочине и небрежно проткнул мертвеца насквозь.
Однако вожак не оставил своих подозрений. Он продолжал внимательно разглядывать заросли. Он смотрел на Уилла почти в упор. Юноша, накрытый плащом, был уверен, что уоргол все-таки его увидит. Маленькие злобные глазки рыскали по зарослям. Уилл понимал – малейшее движение может стать роковым. Настоящая ценность маскировочных плащей-невидимок состояла не в магии, как считали многие, а в умении того, кто под этим плащом, застывать в неподвижности под прицелом враждебных глаз.
Заставляя себя в это верить, Уилл замер, вперившись в уоргола. Во рту у него пересохло. Сердце стучало, казалось, вдвое чаще привычного ритма. Он слышал тяжелое хриплое дыхание твари, видел, как подрагивают ноздри, пробуя воздух, принюхиваясь, ища незнакомый запах.
Наконец уоргол отошел… и тут же снова вернулся. К счастью, Уилл был знаком и с такими приемами. Он не пошелохнулся. На сей раз уоргол, рыкнув, направился к дороге.
Вновь затянув уже знакомую песню, отряд двинулся дальше, бросив мертвого рудокопа на обочине.
Гул постепенно затихал, и вскоре уорголы скрылись за ближайшим поворотом. Уилл почувствовал, что Хорас зашевелился.
– Не двигайся! – яростно зашипел на него Уилл. Вполне возможно, что у уорголов есть «подметальщики» – бесшумно двигающиеся разведчики арьергарда, отлавливающие опрометчивых беглецов, когда те уже думают, что опасность миновала.
Уилл заставил себя досчитать до ста, прежде чем позволил другим пошевелиться и выползти из кустов, расправляя занемевшие конечности.
Дав Хорасу знак отвести Ивэнлин назад, на место привала, Уилл осторожно вышел на дорогу и присел рядом с кельтом. Как он и подозревал, тот был мертв. За последние несколько дней он перенес многочисленные побои, его лицо было в кровоподтеках и глубоких ссадинах от кулаков и хлыста уорголов.
Этому человеку было уже не помочь. Уилл оставил его и присоединился к остальным.
Ивэнлин сидела и плакала. Когда Уилл приблизился, она подняла к нему лицо, залитое слезами, все ее тело сотрясалось от бурных рыданий. Хорас с беспомощным видом стоял рядом, производя руками какие-то ненужные суетливые движения.