Антон Игоревич запустил мотор – и «Отважный», взбивая за кормой винтом воду, на самом малом ходу двинулся в свой последний в этом году путь. В ближайшее время клану Прогрессоров едва ли будет до морских путешествий. Девушки ощупывали шестами дно, а Петрович по их указаниям направлял свой корабль вверх по течению. Случались моменты, когда под килем были не футы, а буквально сантиметры, но все обошлось.
Минут через сорок «Отважный» мягко ткнулся носом в глинистый берег на месте своей новой стоянки. Тут, в новом лагере, на очаге, сложенном из сырцового кирпича, уже кипел котел, в стороне у кустов маячил такой же, как и в предыдущем лагере, туалет типа «сортир», а точно такой же обеденный стол со скамейками был укрыт точно таким же тростниковым навесом.
Мотор умолк, газогенератор потух, и Андрей Викторович подал буксирный трос. Медленно и с натугой, на первой пониженной, УАЗ сантиметр за сантиметром начал вытягивать корпус «Отважного» из воды. Алюминиевые полозья завизжали по мокрой глине – и вот свершилось. Судно полностью вышло из воды, и теперь стоял на суше на всех трех своих килях-полозьях.
Спустив сходни и спустившись на землю, Петрович в первую очередь обошел свое детище, осматривая его подводную часть. Состояние обшивки было вполне удовлетворительным – доски из лиственницы, как им и положено, прекрасно перенесли морское путешествие; состояние рулевого пера и винта тоже было не вызывало нареканий. За «Отважный» можно было не беспокоиться – следующей весной он снова будет в строю.
Если обедали они еще в старом лагере, то ужинали всей командой уже на новом месте, после чего оставалось только собрать свои палатки, уложить вещи и перебраться на новые квартиры. Кстати, спали теперь Ляля и Фэра с Петровичем по очереди, не устраивая больше такого группен-секса, как в первую ночь. Та из них, что в эту ночь оставалась свободной, устраивалась спать с Илин и детишками. Петрович мужик тоже не двужильный – один раз за ночь для него нормально, а вот два только по праздникам. Фэра, обретя семью и мужчину, успокоилась и понемногу начала расцветать, на ее лице все чаще стала появляться улыбка, а в движениях – грация сытой кошки. Собирая вещи, она из-под прикрытых глаз нет-нет поглядывает на Петровича и облизывает язычком губки. Предвкушает. Сегодня снова будет ее ночь, уже на новом месте.
9 августа 1-го года Миссии. Среда. Пристань Дома на Холме.
Прямо с утра, после завтрака, Антон Игоревич, придя к обжигательной печи, приказал тушить огонь в топке. Процесс обжига закончился, и теперь в течение суток печь вместе с содержимым должна была медленно остывать, как и положено по технологии. Повлиять на этот процесс геолог никак не мог, а потому, оставив своим заместителем Мару (с указанием продолжать месить и лепить, ибо кирпича много не бывает), вернулся в новый лагерь. На этот день у него были свои особые планы.