Когда Сергей Петрович подошел в летнюю столовую на обед, там была уже вся его семья в полном составе, включая планируемое пополнение. Ляля демонстративно усадила Сабину за их общий семейный стол и с улыбочкой сказала супругу:
– Знаешь что, дорогой, я должна поставить тебя в известность, что мы все же решили попробовать поверить в благонравие нашей новой соискательницы, поэтому сегодня вечером мы все вместе идем в баню и там уже решим «туби, ор нот туби?».
Тогда же и там же
Люси д`Аркур – медсестра, замужняя женщина
Этот Виктор, видимо, избрал меня в качестве своеобразного не то гида, не то опекуна. Он постоянно обращался ко мне, прося разъяснить то или это. Словом, как остроумно выражаются русские, «прилип как банный лист» (теперь я не только знаю эту поговорку, но и хорошо представляю, о чем речь). К своим ровесникам-французам он относился хоть и дружелюбно, но с некоторой настороженностью. И его можно было понять – будучи выкормышами двадцать первого века и к тому же перенявшие у русских их привычки и взгляды на жизнь, они очень сильно отличались по духу от молодого аристократа. Едва нашлось бы хоть две вещи, относительно которых мнения этих ребят и самого Виктора совпадали. Оставалось лишь надеяться, что это временно.
Кроме того, бедняге не давали прохода две девицы – Флоренс и Сесиль. Они принялись его осаждать сразу, с момента его появления, и делали это так настойчиво, что парень начал ощущать себя загнанной дичью. Он, конечно, старался этого не показывать. И даже стал понемногу привыкать… Вообще я видела его честные усилия поскорее адаптироваться в нашем обществе, и порой это доходило до смешного. Взять, к примеру, наши традиционные забавы – то есть купание голышом в речке. Первые несколько дней, чтобы подбодрить Виктора и вызвать в нем интерес определенного рода, девки-проказницы (эти самые потенциальные невесты), показывали юноше этакий своеобразный стриптиз – раздеваясь на берегу, они томно выгибались, наклонялись, трясли своими волосами. Сесиль, которая превратилась в весьма сексуальную пышечку, даже исполняла нечто вроде танца живота. Парень, глядя на это, краснел, бледнел, пыхтел и смущался, но все равно было видно, что он ценит старания подруг. Очень скоро он смущаться перестал. А однажды я имела счастье наблюдать такую картину – эти трое, в чем мать родила, танцевали на берегу все вместе… Виктор, ни капли не смущаясь, пытался повторить движения Сесиль – он крутил бедрами и переминался на мягком песке, при этом руки его плавно порхали в воздухе. Флоренс напевала какой-то восточный мотив очень недурным голоском. Все трое весело смеялись – похоже, это занятие приносило им истинное удовольствие. При этом они оживленно разговаривали меж собой – и Виктор много шутил, блистая тонким аристократическим остроумием. Я просто засмотрелась на эту идиллию. Попался, голубчик! Как теперь тебе не жениться на этих двух прекрасных гуриях?