– Ну что, Люсенька, пожалуй, нужно провести профосмотр вернувшихся из охотничьего похода – мало ли что…
При этом она как-то по-особому на меня посмотрела, словно рентгеном просветила.
– Хорошо, – сказала я, отводя глаза, – пойду объявлю.
– Погоди, дорогая… – остановила она меня, – ты ничего не хочешь мне сказать?
– Нет… – растерялась я, не зная, куда деться от ее проницательных глаз.
– Смотри, Людмила Батьковна… – шутливо пригрозила она и вдруг спросила: – А когда у тебя месячные были последний раз, а, подруга?
– А… это… не помню… – стала я бормотать, понимая, как глупо при этом выгляжу и краснея от ее взгляда. Но сознаться сейчас у меня просто язык не поворачивался…
– Ладно, Люся, иди, – махнула она рукой, к моему великому облегчению, – сообщи, что через час на осмотр.
Не прошло и часа, как у кабинета моей начальницы собралась толпа народу. Вскоре начался прием. Пока Марина принимала пациентов, с ее ребенком занималась Фэра и одна из молодых туземок, имя которой я никак не могла запомнить. Я же, стоя в сторонке ото всех, размышляла. Судя по всему, срок у меня около двух месяцев. Марина, несомненно, определит беременность… Так что надо заранее приготовиться к тому, чтобы дать отпор, когда она и остальные трое вождей будут убеждать меня вступить в семью Гуга. Нет, нет, и еще раз нет – замуж я не пойду. Это глупо. Я не люблю этого дикаря. Он мне никто, всего лишь партнер. Никто не имеет права меня принуждать идти замуж… Так я и скажу вождям, главное – быть твердой и непоколебимой, стоит дать слабину – и сама не замечу, как замужем окажусь, в многочисленном гареме… Честно говоря, был бы Гуг одиноким холостым парнем, я бы еще подумала. Но делить своего мужа с парой десятков других женщин… Фу, это, по крайней мере, негигиенично… НИ ЗА ЧТО! По крайней мере, я бы хотела быть единственной любимой женой.
Так я настраивала себя на неизбежный разговор с вождями. В кабинет Марины я зашла последней. Моя подруга была сурова.
– Ложись, – показала она мне на кушетку, предназначенную для гинекологических осмотров.
Я покорно легла.
Она щупала меня очень осторожно, но при этом старалась не смотреть мне в лицо. Я также старалась не встречаться с ней взглядом. Наконец она закончила, вздохнула и, присев на стул, бросила мне:
– Одевайся…
Я оделась и теперь сидела на кушетке напротив Марины. Мы молчали. Теперь она смотрела на меня с всезнающей усмешкой, а я мучительно краснела и отводила глаза.
– Восемь недель, – сказала она нарочито бесстрастным тоном.
Я медленно кивнула, ерзая на кушетке.
– Ну и каковы твои дальнейшие планы, подруга? – спросила Марина.