И мы стояли перед ними – облаченные в белые халаты и шапочки, и наш вид призван был внушать спокойствие и уверенность.
– Так… – сказала мадам Марина, садясь за стол и раскрывая тетрадь, – садитесь на кушетку, красавицы.
Те дружно сели.
– Начнем с Ляли, – сказала докторша. – Как ты себя чувствуешь, давно ли начались схватки, какова продолжительность, интервалы между ними?
Она задавала стандартные вопросы одной, потом другой, а я в это время готовила все необходимое.
– Марина Витальевна, мне страшно… – проговорила Лиза, – я боюсь рожать. Мне уже больно, а что будет дальше?
– Ну, детка моя… – ответила та, – так предусмотрено природой. Ты, главное, не пугай сама себя. Если ты будешь умницей и будешь слушать наши советы, все пройдет благополучно. Поверь, все это не так страшно, как тебе сейчас кажется…
Затем она на несколько секунд задумалась, и потом сказала мне:
– Люся, распорядись, чтобы принесли вторую кушетку.
Я вышла в коридор, где топтались туземки – они тат же притихли и уставились на меня. Пожалуй, мне впервые приходилось обращаться к ним напрямую. На меня с ожиданием смотрели четыре пары глаз – девушки были готовы выполнить любое мое распоряжение.
Я объяснила, что нужно сделать, и они, молча кивнув, зашли в кабинет и выполнили все быстро и аккуратно. При этом они старались выразить русским девушкам свое участие – взглядами, жестами, подбадривающими словами. И только тут до меня дошло, что ведь эти туземки – жены мужей этих девушек; тьфу ты, как замысловато звучит… Ну, то есть, те, которые тоже спят с русским вождями. Меня передернуло. Но что-то заставляло меня внимательно наблюдать за тем, с какой заботой и участием относятся туземки к своим «сестрам» – и отчего-то мое сердце стало таять. Так все это было мило, трогательно и бесхитростно, что я не могла не посмотреть на это под другим углом. Мне вдруг открылось, что да, действительно, в Племени все устроено справедливо, потому что при данных условиях по-другому нельзя. Ну, многоженство – но зато пристроено большинство женщин и девушек, что сводит к минимуму интриги и зависть. Тут же я постаралась одернуть себя – что с тобой, Люси д`Аркур? Неужели ты настолько деградировала без цивилизации, что уже многоженство кажется тебе справедливым устройством общества? Может быть, ты и сама наконец осчастливишь своего дикаря и почтишь его гарем своим согласием вступить в него? Ха-ха, видели бы тебя твои соратницы… Ты же просто дура, Люси. Слабая, эмоциональная, внушаемая дура. Мало того, что ты забыло о контрацепции, так ты еще теперь и умиляешься многоженству, находя это правильным и обоснованным? Если ты поддашься уговорам и вступишь в гарем, я перестану тебя уважать…