Спагетти замерли в воздухе, на лбу возникла складка.
— Скажите, Дэн, вы служите в полиции?
Он прищурился.
— Откуда такой вопрос?
— Вы очень подозрительно на меня смотрите. А я не верю, что я преступница.
Сам он в это тоже не верил, но пять лет службы в полиции и десять лет — в должности помощника шерифа кого угодно приучат подозревать всех и каждого. А особенно того, к кому тебя с такой силой тянет. Иначе могут возникнуть неприятности.
Возвращаясь к своему ужину, она решила объясниться:
— Я, наверное, потому задаю вопросы, что не знаю, что мне делать. Я лишилась памяти, никого не узнаю, у меня нет личных реакций. Я спрашиваю, потому что надеюсь: вдруг ко мне придет мое прошлое, если я буду знать что-нибудь о прошлом кого-то другого.
— Вы имели в виду именно это?
— Да.
Внезапно макароны, которые Дэн еще не успел проглотить, показались ему червями. Он бросил вилку на тарелку и откинулся назад.
— У меня нет прошлого.
Подняв взгляд, она изучала его.
— Что вы хотите сказать?
— Ангел, я хочу сказать только то, что не желаю говорить на эту тему, — прорычал он, не скрывая растерянности.
— Страшновато как-то звучит. Может, вам будет легче, если расскажете?
— Не думаю.
— А если попытаться, и тогда…
— Знаете, что я сейчас чувствую? — прервал ее Дэн.
— Что?
— Усталость.
Резко оттолкнувшись от стола, он встал, подхватил миску с макаронами, отнес в кухню и опрокинул в раковину, явно получая удовольствие от последовавшего шлепка.
Он еще готов допустить, что обязан предоставить этой женщине заботу, покровительство. Но его личная жизнь ее не касается. И никого не касается.
— Сегодня устроитесь на моей кровати. Не допущу, чтобы вам было здесь неудобно.
И опять быстрый укус вожделения. Эти ее вопросы, эти ее аристократические манеры… сводят его с ума. Он повернулся.
— Мы можем с вами разделить кровать.
На долю секунды их взгляды встретились, и она тут же опустила глаза к тарелке.
— Нет… Нет… — Щеки порозовели. — Нет, я не о том… Вы очень любезно предложили мне вашу кровать…
Дэн вздохнул.
— Завтра поедем в город. К врачу.
— Хорошо.
И она принялась жевать спагетти.
Вот доктор и освободит его от этой женщины навсегда. А потом все вернется на круги своя. Рыбалка. Проклятия. Забвение прошлого. Он будет ужинать в покое и не станет думать о красавице с фиалковыми глазами и о том, кому пригодилось его мыло.
В эту минуту красавица с фиалковыми глазами поднялась из-за стола и стала собирать посуду.
— Знаете, Дэн, а вы очень здорово готовите. Они с тимьяном или с томатным соусом?
Он пожал плечами. Может, она из дипломатических кругов?