— Вот не думала, что большой и жестокий американский полицейский так боится щекотки!
Она еще не договорила, а Дэн уже сжимал ей ладонь.
— Если ты еще раз возьмешься за свое, я не отвечаю за последствия.
Тело у нее пылало, рассудок ей больше не повиновался.
— А что будет, шериф?
Глаза у Дэна сверкнули.
— Предупреждаю: оставь любопытство.
С невозмутимой ухмылкой он стиснул ей свободной рукой бедро, и ей передалась бившая его дрожь.
Через секунду он перевернул ее на спину и завел ее руки за голову.
— Видишь, к чему ты меня принуждаешь?
Смешливое настроение мгновенно ее покинуло, едва она почувствовала его эрекцию. Теперь она не могла ни думать, ни двигаться, только ждать.
— Поцелуй меня, Дэн.
Он отпрянул и выпустил ее руки, словно снедавший ее огонь обжег его.
— Что?
— Поцелуй меня, — повторила она, и голос у нее дрогнул. — Только не так, как вчера ночью, а крепко-крепко.
— Ты сошла с ума.
— Знаю. — Она выгнулась, прильнула к нему, пальцами дотронулась до его спины. — Пусть мы оба сойдем с ума.
Дэн содрогнулся.
— Ангел, ты что, не понимаешь? Ты не знаешь, кто ты, чья ты, кому…
— Я ничья — в том смысле, в каком ты говоришь.
— Откуда тебе знать?
Она вспомнила все сны, все проблески памяти, приходившие к ней после падения. Ей вспомнилась ее собственная реакция на взгляды Дэна, его прикосновения, она вспомнила о своем совершенно новом для себя ощущении, испытанном ею в мгновения близости. И дала самый честный ответ:
— Я знаю.
Дэн поднял глаза к звездам, глубоко вздохнул и повернулся к Ангелу.
— Почему с тобой так трудно бороться?
Она подняла голову и отпечатала поцелуй на его губах.
— Наверное, потому что ты не был готов.
Он вцепился ей в волосы.
— Помоги, Господи, нам обоим.
Она обвила его, а его губы впились в нее в обжигающем призыве. Внутри нее пульсировала кровь. Он тот, кто ей нужен. Он голоден.
Но — он далеко. В его поцелуях, в его прикосновениях вся мощь его жажды, желания, чувства, но сердце его далеко.
И все равно она воспарила и раскрылась ему.
Важные, горячие губы встретились. Он выпустил ее волосы, позволил ее руке упасть, зато его пальцы скользнули ей под рубашку и стиснули грудь.
Она издала горловой стон и прильнула к его ладони. Ей захотелось еще раз сказать ему, что все это для нее внове, что никто никогда не прикасался к ней таким образом, но она не решилась разрушить колдовство. Ей не нужны слова, ей требуются дела.
Дэн целовал ее в губы, словно жаждущий, стискивал тело. Она не знала, отчего он не припадает к роднику, ведь она здесь, она готова наполнить его, как он наполнил ее.