В этот миг сильные пальцы сжали мою руку и потянули к себе. Кто-то оторвал меня от линии и вознес. Линии слились в полотно, ещё немного, и я смогу увидеть рисунок! Я всем телом почувствовал преддверие откровения и восторг осознания, наполняющий меня чистым светом.
Этот свет стёр всё. Линии. Полотно. Узор.
Некоторое время я не видел ничего. Но вскоре это «ничего» стало распадается на отдельные фрагменты, и вот они уже имели значение. Лицо Теданя — неодобрение, Глеба — маска безразличия, Яо — удивление, Яньлинь — смятение. Узкая кисть берсерка лежала в моей ладони. Неподвижно и испуганно, как пойманная птаха.
— Тебе стало плохо? — спросила она. В голосе беспокойство, но лёгкое. Остаточный эффект видения, улыбка пророческого дара — я понимаю причину её беспокойства. Я знаю, что секунду назад начал падать на стул, схватил её за руку и провалился в... В ковёр! Но ещё я знаю, как это выглядело в глазах остальных моих соратников. Стало неловко.
Но эта неловкость не могла затмить понимания происходящего. У меня было видение, далеко не первое, но отличное от прочих. Но даже не в этом дело! То, что было со мной сейчас, во время секундного отсутствия в материальном мире, дало мне куда больше понимания, чем все предыдущие опыты. Кажется... О, нет! Совершенно точно! Я нащупал свой способ взаимодействия с информационным полем!
Дар, считав меня, дал тот вариант общения с полем, который я смогу понимать. Не мелькающие картинки во время погружения Снежной королевы, разобраться в которых способна только женщина. Не соседство с разумом другого человека. Ковёр. Понятный интерфейс, в котором каждый человек — нить.
Отпуская кисть Яньлинь, я не удержался от соблазна и погладил мягкую впадину между её большим и указательным пальцем. Улыбнулся ей и сломал спокойным взглядом недовольство Теданя. И произнёс для всех.
— На складе будет китаец из «Белого лотоса». Помните его? Он ещё пытался нас сжечь фиолетовыми пульсарами.
Вероятно, не стоило этого делать. Хамство это, как ни крути. Были бы шансы на развитие отношений, может тогда и не воспринималось бы это (мной прежде всего), как попытка задурить девчонке голову. А так... Ну какие у нас шансы? Берсерк и пророк — мечта евгеников просто! Да и я «другому отдана», опять же. Вот зачем было её за руку хватать, а потом ещё это проглаживание... Чувственное.
Закончим с заданием и разойдемся в разные стороны. Ей налево, мне направо. Никто никому ничего не должен, а через годик и вспоминать перестанем. Перестану, точнее. За неё-то чего говорить? Ей, может, все эти неуклюжие мои... Ох, Антошин! Остановись уже!