— Ну так что ты скажешь, дорогой мой человек? Будем говорить?
— Вы ошиблись! — зло и теперь, наконец, испуганно, выпалил пленник. Дышал он после продолжительного крика как запалённая лошадь. — Ваша дикая баба перепутала меня с кем-то! Этой суке...
Тедань без замаха влепил Арашу пощёчину. Любит он сестру, опекает, слова дурного про неё сказать не позволяет. Оно и правильно. Старший брат так и должен себя вести, когда у сестры мужа нет.
— Следи за языком, — перевел я для него действие маньчжура. — Сказал же тебе — на взводе человек.
— Я ничего не знаю! Зачем вы меня схватили! Я обычный студент! Я ничего не знаю!
— А чего убегал?
— Эта... женщина погналась за мной! Я испугался!
— Сомнительный довод, господин Хаменеи, — усмехнулся я. — Не представляю себе ситуации, в которой я бы убегал от Дюймовочки.
— Она же берсерк!
— А как вы об этом узнали до того, как она вас догнала?
Индус, пусть пока будет индус, открыл было рот чтобы ответить, но тут же захлопнул его. Прокололся, глупый. И сам понял это. Вон как глазищами зло засверкал.
— Тедань!
Второго обжигающего прикосновения маньчжурского мага не потребовалось. Пленники поплыл и решил-таки сотрудничать.
— Не надо! Я буду говорить!
— Прекрасно! Что вы делали возле посольства?
— Я наблюдал! Просто наблюдал! Мне заплатили!
— Кто?
Самойлов тронул меня за плечо и мысленно произнес:
«Дай я с ним поговорю. Ты неправильно задаешь вопросы».
И столько в его даже беззвучном голосе превосходства было, что я аж задрожал от вспыхнувшей внезапно злости. Будто именно Самойлов был виноват во всех наших злоключениях в Гуанчжоу. Он, а не Потрошители!
Что за манера, вообще, под руку лезть? И что за опека? Я вполне способен сам провести допрос! И дело, раскрыть, если уж на то пошло! До сих пор не может простить, что со мной Яо поехал, а не он? Все эти его шуточки-подколочки про возросшее количество следователей...
«Я справлюсь!» — резко и с нажимом ответил я. Тедань и Яо удивленно обернулись в мою сторону.
«Что?»
Оба покачали головами, ничего, мол. Только Тедань глаза прищурил, словно прицеливаясь.
— Кто тебя послал? — удивляя самого себя, я услышал в своем голосе нотки гнева.
— Я их не знаю! Честное слово! Мне заплатили и сказали быть в это время на этом месте! Я ни в чём не виноват!
В глазах индуса плясал страх, а по вискам катились капельки пота. И мне это нравилось! Я втянул его резкий запах...
— Дай я с ним поговорю! — прорычал вдруг Тедань. Руки его загорелись.
Какого хрена? Договорились же совместно действовать, что за самодеятельность?
«Знай свое место!» — рявкнул я. Что я-то творю? Я же не это хотел сказать!