Так или примерно так думала Маргарита, пока Христофоров варил кофе и реанимировал вчерашний салат с яйцом, от которого она собиралась тактично отказаться. Она уже почти сложила в уме максимально необидную фразу, но закончить ее помешал грохот.
Подумали они об одном и том же, потому что через секунду, не сговариваясь, заглядывали в комнату матери.
— Слава Богу, — выдохнула Маргарита и оглянулась, чтобы прикрыть дверь и не будить старушку. Двери на положенном месте не оказалось. Чтобы не жаловаться на тесноту, Христофоров пояснил:
— Снял, чтобы случайно не захлопнулась.
Источник шума обнаружился в его комнате. Остов раскладушки рухнул окончательно при попытке Тимофея использовать его как трамплин на пути к любимой перекладине. Кот притаился под занавеской возле батареи и шипел, будучи уверен, что западня была расставлена умышленно и для него персонально.
— Ваши? — Маргарита взвешивала на ладони прозрачный пакет с лекарствами и, поворачивая его в разные стороны, читала названия.
Христофоров мгновенно рассвирепел: стоит бабе появиться в доме — как тот пасюк, залезет в каждую щель, везде сунет нос. Но в ответ только буркнул:
— Это матери, мои — вот, — и показал на пакет в два раза больше, притулившийся возле монитора.
Маргарита покосилась на большой пакет. По неловкому, поспешному извинению во взгляде он без слов понял, как и почему ей его жалко, и от этой жалости, огревшей, словно вожжа, разозлился еще больше.
— Мы с вами как два магнита, сближающиеся одинаковыми полюсами. Отталкиваемся, находясь рядом. Досадная игра природы, — вздохнула она.
«Сейчас или никогда», — понял Христофоров и обреченно сел на диван. Тимофей брезгливо сузил глаза в щелки, чтобы держать под контролем происходящее при полной к нему индифферентности.
— У меня давно не было женщины, — Христофоров собрался с духом и доверительно выдал Маргарите секрет, к которому она отнеслась с должным недоверием, всем своим видом показывая, что, наверное, он, как всегда, шутит: не может быть, никогда бы не подумала.
Признавшись ей, как признаются инструктору в утраченном навыке вождения, он почувствовал облегчение, потому что теперь можно было путать газ с тормозом, сшибать пластмассовые конусы при парковке задним ходом и даже постыдно глохнуть при попытке тронуться с места. Словом, отпустить ситуацию, как любят советовать недоврачи-психологи, тогда как настоящие врачи-психиатры знают, что отпущенная ситуация грозит никогда не вернуться обратно, и предпочитают держать все под контролем.
Однако не бывает правил без исключений, и на этот раз психологи оказались правы. Ситуация разворачивалась сама по себе, а критическая мысль Христофорова блуждала сама по себе. В конце концов, крутить руль и глядеть в зеркало способен каждый, даже если не умеет водить.