Сергей согласно кивнул головой и приготовился слушать седовласого генерала.
5
В воскресенье утром Ярцев приехал к своему старому знакомому по фронту полковнику Литвинову, жившему в каменном двухэтажном домике на Хорошевском шоссе.
На звонок вышла жена полковника Александра Васильевна — приземистая, располневшая женщина с толстой косой. Обрадованно улыбнулась, приветливо сказала:
— Проходите, пожалуйста. Лаврентьич дома.
— Спасибо.
Сергей шагнул через порог, шутливо щелкнул каблуками, взял под козырек.
— Представляюсь по поводу окончания академии!
— Очень рада. Поздравляю, Сереженька, молодчина!
— Шура! Кого это ты поздравляешь? — раздался из комнаты голос полковника.
— А ты выйди, сам увидишь.
Шлепая тапочками, в коридор вышел Владимир Лаврентьевич. Он был таким же бодрым, смуглолицым, чернобровым красавцем, как и год назад, когда Сергей заходил к нему в политуправление войск ПВО страны, где он работал начальником отделения информации. Только немного пробилась седина на висках да запали щеки. Одетый в широкую зеленую пижаму, он был похож сейчас на парубка гоголевских времен.
— A-а! Явился беглец. Проходи. Проходи, не стесняйся. Собак злых нет, и ковры не замараешь. Ни того, ни другого нема. Да ты что стоишь? Ждешь поздравления? Не будет. К шутам. Звание получил — не обмыли. И академический значок решил зажилить. Не выйдет.
Сергей достал из кармана завернутую в бумагу бутылку.
— Извиняюсь и исправляюсь.
— О, це дило! Как кажут у нас на Кировоградщине, сидай, куме, з бутылем побалакаем.
Он взял бутылку, потряс ею над головой.
— Шура! Сооруди-ка нам закусить.
— А что вам подать, Володя?
— Действуй по-украински. Что есть в печи, то на стол и мечи.
— Пива подать?
— А как же? И пиво, и воблочку… Я ж не тот кум, которого кума одним табаком угощала.
На столе появились графинчик в виде пингвина, три бутылки запотевшего в холодильнике пива, тарелки с колбасой, сыром, маринованной селедкой и плетеная корзинка с вяленой воблой.
Лаврентьевич взял одну из рыбин, смачно понюхал ее, покачал головой, крякнул:
— Ах, хороша! Люблю чертовку. В нашей деревне был дьяк. Так тот, бывало, всегда за голенищем тарань носил. Вытащит, о подметку постучит и: «Дай боже на завтра тоже».
— Володя! Опять ты с анекдотами. Угощай же.
— Ничего, обождет. Я его больше ждал.
Человек, который первый раз попал бы сюда в гости, мог обидеться на эти слова. Но Сергей знал, что полковник всегда шутит, что ему не так дорога выпивка, как веселая, пересыпанная анекдотами и украинскими поговорками беседа. Он мог пересказывать анекдоты часами, словно черпал их из бездонного сундука.