— Валечка, смени копирку.
— Асенька, кончай доклад.
Полковник заглянул в оконце и распахнул дверь.
— Девушки-красавицы! Представляю вам молодого человека, нового сотрудника и, между прочим, холостяка.
Шесть сидевших по углам машинисток перестали печатать и с любопытством посмотрели. Только одна, молоденькая, пышноволосая, в белой с голубыми цветочками блузке, не оторвала от машинки ни пальцев, ни глаз. Она тряхнула длинными локонами волос, перевела каретку и опять застучала, как из пулемета.
— Идем, старик. Идем! — тронул за рукав полковник. — А то понравишься какой, приколдует. Особенно Ася. Глаз у нее влюбчивый, черный. Как глянет, так и готово.
Полковник шел по длинному кривому коридору и показывал, где размещаются инспектора, заместители, секретари, а Сергей, на ходу запоминая сказанное, думал:
«Какая же из них Ася? Не та ли, что не глянула на меня? А впрочем, какое мне дело до нее. Ася она или Тася…»
Зашли в комнату с двумя выходящими во двор окнами. Сидевшие за столами молодой улыбчивый капитан второго ранга и лет сорока полковник с исхудалым лицом и впалыми веселыми глазами встали.
— Познакомьтесь, старики! — обратился к ним начальник отдела., — Ваш однокашник.
Сергей протянул руку капитану второго ранга:
— Ярцев Сергей.
— Михаил Бородин, — ответил тот и добавил: — Сухопутный моряк с прошлого года.
Полковник с веселыми глазами подошел сам.
— Василий Евсеич Серегин, — представился он, подав руку. — Твой сосед по столу.
— Очень рад, — не зная почему, ответил Ярцев. — Только какой сосед? Тут два пустых стола. Справа или слева?
Начальник подошел к старому, почернелому столу, стоявшему ближе к порогу, хлопнул ладонью по забрызганной чернилами крышке.
— Вот, старик, твое место. Занимай его и приступай к делу. — Он вытащил из синей папки маленькое, на четвертушке бумаги, письмо и, вручая его, сказал: — Рассмотришь и доложишь. Приступай.
Прежде чем сесть за стол, Сергей вытряхнул из ящиков пыль, клочья бумаги, окурки, налил в мраморный прибор чернил. Василий Евсеевич принес откуда-то лист цветной бумаги и застелил крышку. Бородин торжественно поставил настольный календарь.
Сергей поблагодарил товарищей за помощь и, между прочим, заметил:
— А начальник у вас добрый. Всех запросто «стариками» зовет.
Бородин улыбнулся.
— Мягко стелет, но жестко спать.
— Столами наш Афоня не бросается, но телефоны на пол летят, — добавил Серегин.
— Вид у него усталый. Может, от этого? — рассудил, не зная причин, Ярцев.
— А кто виноват? — помрачнел Серегин. — Сам себя изводит. Переписывает по двадцать раз пустячную бумажку. Белого света не видит, сутками сидит. И как это от него жена не ушла?