В это время она подошла к нему, взяла под руку и неторопливо повела по залу в сторону дальнего окна. Её прикосновения и близость должны были быть приятными, как прежде, но разговор начался не гладко.
— Чего вы добиваетесь таким поведением, капитан? — негромко обратилась она. Слуги старательно не обращали на них внимание, вытянувшись парами у дверей с двух сторон комнаты. — Не в ваших интересах создавать себе новых врагов, многие во дворце и так шепчутся про ваше прибытие в Иввар.
— Я только хотел поговорить без посторонних людей, Ваше Величество.
Она замерла, будто услышав укор в свой адрес, а потом с жаром возразила:
— Всё меняется, Алекс! Так было раньше, я могла вести себя проще. Сейчас другие времена. Теперь на мне большая ответственность, и не за себя, а за весь народ, за свою страну.
— А что же с Мэйвисом? Кажется, судьба страны должна больше заботить его, законного императора и правителя…
Она бросила из-под приопущенных ресниц быстрый взгляд. Оставив пустые формальности и оказавшись подальше от слуг, они остановились напротив и изучали друг друга, как соперники перед схваткой.
— Он стал совсем плох, Алекс. Никто не знает, сколько он ещё протянет. Мне пришлось, понимаешь? Пришлось взять все дела на себя… до тех пор, пока ему не станет лучше.
«Или не станет хуже», — промелькнула у Алекса мысль.
— Мне жаль, что император чувствует себя неважно.
Талира внимательно посмотрела в его глаза, ища фальшь в словах.
А он смотрел и вспоминал их первые встречи и то, как тогда не устоял перед её чарами…
Возможно, это было ошибкой. Чувство долга перед страной после всех испытаний войной и пленом, после томительного ожидания ответа короля подверглось проверке на прочность. Прекрасная и опасная, Талира любила играть с огнём и его вовлекла в свою игру, а Алекс на время забыл обо всём, за что сражался. Забыл и не смог разорвать эту связь и позже. Но сейчас…
…сейчас видел искусно надетую маску на прежде живом лице. Талире, похоже, пришлось по вкусу ощущение власти и возможности напрямую влиять на судьбу страны. Она отдалась политике с привычной страстью и безмерной верой в собственные силы, будто сочла это интересной игрой.
Ещё одной игрой.
— Все вон! — её негромкий приказ прозвучал настолько властно, что слуги вмиг исчезли из комнаты, прикрыв за собой двери. Они остались наедине. Талира повернулась и, видимо, углядев на его лице что-то похожее на прежние чувства, снова сменила тон на мягкий и вкрадчивый.
— Пойми, мне сейчас непросто. И я рада, что рядом появился Эван, который может подсказывать, как дальше быть. Он мудрый и хороший человек, было бы лучше с ним не ссориться, — в её словах и вправду скользнуло беспокойство и даже беспомощность. Талира сейчас показалась совсем хрупкой, как фарфоровая статуэтка. Она остановилась напротив, очень близко, порывисто вздохнув. Её тонкие пальцы сильно сжали его руку, а глаза заглянули в его, будто она пыталась сказать о чём-то ещё, что не могла произнести вслух. — Алекс, сейчас, как никогда прежде, мне нужна твоя поддержка.