Алекс задумчиво произнёс, потянувшись за одеждой:
— Мне иногда кажется, ты был бы рад, получай я почаще травмы. И желательно, серьёзные. Такое поле для научных опытов и новых препаратов, не так ли?
— Что вы, капитан, — тут же возразил Раймонд, но в глубине карих глаз за стёклами пенсне заплясали искорки веселья. А потом он посерьёзнел, забирая чемоданчик. — Вы у нас такой один, вас беречь надо. Без вас я за сброд, что собрался в этом рейсе, и вовсе бы не ручался. Пусть даже они пока и у боцмана под колпаком.
— Ладно. Не переживай. — Алекс остался сидеть, ожидая, когда Раймонд уйдёт. — Я буду себя беречь.
Дверь закрылась. Он подошёл к узкому зеркалу, закреплённому на обитой тканью переборке, и повернулся левым боком, ощущая лёгкое жжение от мази. Но рассматривал он не рану, а татуировку со штурвалом и короной, которая всё больше теряла чёткость. По морским законам такую мог набить отслуживший во флоте больше пятнадцати лет, но для него она имела другое значение. Память о друге и мастере, сделавшем её незадолго до ранения. Алекс дотянулся правой рукой до рисунка. Несколько линий будто морской водой разъело.
Да и всё чаще давала о себе знать колющая острая боль, когда Алекс позволял себе касаться запретных стихийных сил, а потом снова возвращался в свои границы. Давно пора забыть об этой магии! Тем более теперь, когда за ним ещё и слежка.
Какая же из его ошибок стала роковой?
Он устало потёр глаза. Будто наяву увидел и тот ветреный промозглый день, и тот ивварский трёхмачтовый шкипп, который возник на траверзе правого борта и атаковал их.
«Ясный», оставшийся последним из эскадры, с перебитым парусным вооружением, тяжело набирал ход, не желая идти против ветра. Враг же, наоборот, шёл на фордевинд. Командование боем перехватил Мейкдон.
Отвлечённый воздействием на стихию, отчаянно желая помочь «Ясному» набрать нужную скорость и уйти из-под удара, Алекс ошибся. Он подпустил противника слишком близко. Понадеялся на себя, хотел спасти — а в итоге подвёл команду, всех, кто доверил ему свою жизнь. За что и поплатился: корабли почти сошлись, и его ранил лихо прыгнувший со снастей на борт ивварец.
А после этого таран вражеского судна с грохотом разнёс им наветренный борт. Как в бреду Алекс помнил, как медленно рухнул в воду и пошёл на дно. Кто-то, похоже, вытащил его, раненого и без сознания, на песчаный берег Северного острова. Но когда Алекс окончательно очнулся, то никого не было рядом. Он даже не смог оказать сопротивление ивварцам. Позволить захватить себя в плен так глупо! Потерять в один миг всё! Досада и злость до сих пор поднимались в душе при воспоминании о том дне.