Свет этой любви, этот сладкий свет, очищающий и излечивающий, облагораживает и смягчает, стирает все прегрешения. После него ты больше не хочешь творить зло. И вовсе не потому, что этого от тебя кто-то требует, но потому, что ты ощутил в себе полноту, радость и покой. Добродетель — это состояние, которое исходит изнутри человека.
Итак, только любовью можно изменить кого-либо, если вообще это возможно. А может, он и не изменится. И у тебя нет права решать, что будет с твоим ближним. Не думаю, что тебя на самом деле столь волнует спасение твоего ближнего; гораздо больше тебя волнует, чтобы все было так, как хочешь ты сам. Ведь если человек чувствует Господа и хорошо поймет эту притчу, первое и самое важное, что он может сделать, — это обрести покой и тишину в своей душе. Обрести полное доверие к Господу! Даже если есть малая доля сомнения в том, что Господь может сделать все для спасения людей в целом и для спасения моего ближнего в частности, если есть малая доля сомнения в том, что любовь Господа может быть сильнее моей любви, — тогда становится очевидно, что в реальности я не переживаю за своего ближнего столь сильно, сколь сильно я стремлюсь к тому, чтобы все было по-моему.
Если вы не поняли меня, тогда продолжайте делать то, что вы делаете. Страдайте, мучайте своих родных, варитесь в собственном соку, продолжайте совершать одни и те же ошибки, ломайте носы, деритесь, недопонимайте ближних, делайте все, что хотите. Но это совсем не тот дух, каким пронизана притча о блудном сыне.
Сестра Магдалина, духовное чадо отца Софрония (Сахарова), пишет, что у одной матери сын связался с протестантами, ходил на собрания, молился, а мать хотела обратить его в православие и говорила: «Пропадает мой ребенок, становится блудным сыном» (духовное отступление — это заблуждение, блуд). Она кричала, ругалась, постоянно ссорилась с ним. Но сын продолжал ходить к протестантам. И все потому, что упрямство ребенка всегда сильнее, чем настойчивость отца или матери, и всегда дети побеждают, а родители терпят поражение. И вот мама впала в раздумье. Она начала молиться, успокоилась. И однажды ей сын в очередной раз говорит: «Мама, я ухожу». — «Куда?» — «Ты знаешь куда — я иду на встречу по изучению Библии и помолиться». А мать тогда и говорит: «Будь здоров, сыночек. Помолись и за меня там». Сын удивился: «Что? Ну-ка повтори. Помолиться за тебя?» — «Да, помолись за меня». Сын был крайне удивлен. В этот раз мать не стала ругать его, не стала порицать, не стала кричать. Душа его смягчилась. Он увидел, что мама, будучи православной, отреагировала иначе. И в самом деле, я считаю, что такое ее поведение было православным. В его основе лежат понятия «уважение», «свобода», «любовь», «истина». Она не стала пособником его веры, но образ действия, которым она смиренно защитила веру свою, был истинно православным. Я не знаю, изменился ли сын, но в тот день они не поссорились. Души их были умиротворены и спокойны.