Майк быстро обернулся, обвел глазами неподвижные инструменты. Вокруг — никого. Все тихо.
От духоты закружилась голова. Майк вытер пот со лба и вернул губную гармошку в коробочку. Сжав коробочку в руке, он пошел к кассе.
Его сопровождал целый хор звуков: гуденье кларнетов, шелест малого барабана, переливы скрипичных струн и низкий голос виолончели. Когда Майк проходил мимо труб, загремели фанфары.
Он глянул через плечо — в магазине все как обычно. Может, права была бабушка и музыка в самом деле рвется наружу из музыкальных инструментов? Или это какой-то хитрый фокус, придуманный мистером Уилкинсоном? У ног Майка вертелся котенок, трогая лапкой его щиколотки. С каждым шагом инструменты словно обступали его теснее, воздух загустел, и трудно было вдохнуть.
— Я уже расплатился, — сказал мистер Говард. — Вижу, ты выбрал себе гармонику.
Майк молча кивнул.
Мистер Уилкинсон подмигнул ему.
— Я всегда говорю — инструмент сам выбирает себе музыканта. Спасибо за покупку!
Они вышли, и дверь за ними захлопнулась. Дверной колокольчик прозвенел флейтой-пикколо.
Майк потер лоб.
Наверное, и его жара доконала. Даже губная гармошка в руке кажется горячей.
Он наклонился к Фрэнки:
— Там, в магазине, ты ничего странного не слышал?
— Ничего. А знаешь что? Мистер Говард говорит, мистер Поттер лучше всех играет на губной гармошке! А завтра у него выходной, и он, может быть, с нами позанимается!
Майк и Фрэнки играли на гармошках всю дорогу до трамвайной остановки.
Гармошка Майка звучала не так, как у Фрэнки. Звук у нее был какой-то такой… Невозможно объяснить. Как будто старше и вроде как более плавный. Майк играл подряд все песни, какие знал, и невольно шагал бодрее, и в сердце росло какое-то давно забытое чувство. Может быть, счастье?
К остановке, громко трезвоня, подъехал трамвай.
Мистер Говард улыбнулся:
— Пошли, мальчики! Пора домой.
Фрэнки стиснул руку Майка.
Майк посмотрел на его улыбающуюся мордашку и сжал руку брата в ответ.
Мистер Говард сказал «домой».
Может, им наконец-то повезет и все пойдет так, как надо?
Мистер Поттер умел заставить губную гармошку издавать такие звуки, словно поезд идет по рельсам, или ребенок плачет, или дождь хлещет на ветру.
В воскресенье Майк и Фрэнки устроились на скамейке в тенечке рядом с коттеджем Поттеров и заслушались, очарованные.
Майк, не отрываясь, следил взглядом за руками и ртом мистера Поттера и за движениями его головы, качающейся в такт музыке. Мелодии вроде были знакомые, но словно приправленные своеобразным повторяющимся ритмом. Они как будто переносили Майка в иное место и время. Что-то древнее, почвенное. Ритм-пульс то вступал, то замирал. Вопрос — ответ. Майк никогда ничего похожего не слышал.