Учение Маркиона привлекло немало сторонников. К концу второго века маркионитские церкви распространились по всему Средиземноморью и Малой Азии. В них были епископы, священники, диаконы и определенная иерархическая организация, которая несла ответственность за их надежность. Мы имеем свидетельства о функционировании маркионитских церквей в конце пятого века, и большинство из них, вероятно, угасли только с расцветом Ислама. Когда на рубеже девятнадцатого и двадцатого веков Адольф Фон Гарнак и другие ученые опубликовали работы о Маркионе, Праге развилась целая школа немецких и чешских литераторов, открыто считавших себя последователями Маркиона. Самыми известным из них были Франц Кафка (1883 - 1924), среди других - Пауль Адлер, Макс Брод, Пауль Корнфилд и Франц Верфель. Пражские маркиониты были ранними вестниками возрождения гностической традиции в двадцатом веке, которое обрело ясность в конце этого столетия, после открытия кодекса писаний Наг-Хаммади. Примечателен тот факт, что многие из пражских маркионитов были еврейского происхождения, и это доказывает, что они не считали взгляды Маркиона на еврейскую Библию и ее Бога свидетельством антисемитизма; скорее, они понимали тиранический характер этих религиозных архетипов, равно влияющих и на иудеев, и на христиан. Таким образом, наследие Маркиона продолжает оказывать свое воздействие на протяжении веков.
Рис. 10. Гностическое украшение, около третьего века н.э., с изображением Абраксаса и традиционными символами, включая буквы IAO. Камень был закреплен в кольце, которое некогда носил Мэнли Холл. С разрешения Философского Исследовательского Сообщества.
Глава 10. Гностические религии: мандеи, манихеи и катары.
Похоже, что некоторые ранние гностики учреждали формальные институты для продвижения и сохранения своих учений; следовательно, они могли легко пресекаться (басня о том, что они просто так исчезли без репрессий, к счастью, лишилась доверия). Некоторые изучающие гностицизм понимают относительный недостаток институтов как преднамеренное действие: поскольку ни одна организация или святейшество, кроме лишь исключительного, своего собственного духа не может даровать гнозис, то нет никакой потребности в основании гностических организаций. Однако, в обычном христианской мире спасение - это также вопрос личной связи индивидуальности и Бога, но, тем не менее, святейшества и церковные организации присутствуют в изобилии. Аналогично, нет никакой реальной несовместимости между гнозисом и религиозной организацией, если эта организация действительно преданна гнозису И в самом деле, многие из ранних гностиков не считали их несовместимыми. Валентин и его последователи, как отмечалось в девятой главе, предпочитали оставаться в обычной церкви, когда это возможно, и формировать свои отдельные общины только когда это действительно необходимо. Они считали, что ортодоксальные христиане (психики) и гностические христиане (пневматики) могли действовать сообща до тех пор, пока гностикам позволена их собственная интерпретация учения и таинств веры. Большинство гностиков не находили приятной еретическую роль; они надеялись, что первоначальное плюралистическое отношение Христианской Церкви сохранится, и, таким образом, их свобода в церкви будет сохранена.