София и Даниэль работали вместе, так и познакомились. Он был на пятнадцать лет старше ее, вдовец, «из тех, кто не пропускал ни одной юбки». Она, к сожалению, поняла это, только выйдя за него замуж. А как только до нее это дошло, ушла от него.
— Я исхожу из того, что ты представляешь, как он выглядит, — сказала София.
— Я видела его фотографии, — подтвердила Анника. — Но никогда с ним не встречалась.
— Именно так он выглядит, — объяснила София. — Красивый мужчина, хорошо тренированный, очаровашка, я безумно влюбилась в него. Все так просто.
— Когда ты обнаружила, что он спал и с другими? — спросила Анника.
— Когда он рассказал мне об этом, — ответила София. — И почти сразу после того, как мы поженились.
— Неверный и честный, — заметила Анника Карлссон.
— Нет, — сказала София. — У него просто был такой пунктик. Даниэль хотел иметь много женщин. Лучше одновременно.
— Но ты этого не хотела, — констатировала Анника.
— Однажды я поучаствовала в его эротической игре, — призналась София. — С одной моей подругой, кроме того. Потом отвратительно чувствовала себя несколько месяцев. Это нравилось ему, но не мне. И когда я не соглашалась, он все равно делал это. Конечно, не бил, ничего такого. Но зато строго меня контролировал. Взломал мой компьютер, а когда я ушла, упорно преследовал.
— Ты не заявила на него? — спросила Анника.
— Нет, — ответила София и улыбнулась. — Зачем мне было это делать? О чем заявлять в полицию? Достаточно ведь включить телевизор и прочитать обычную газету, и сразу понимаешь, насколько от этого мало прока. Я поговорила с моим старшим братом. Это сработало.
— Чем он занимается? — спросила Анника Карлссон.
— Братишка из старых футбольных хулиганов. А ко всему прочему он добрый с добрыми, злой со злыми.
— Значит, он поговорил с Даниэлем.
— Да, — подтвердила София. — Поскольку я знаю, каким мой брат может стать, когда он в соответствующем настроении, прекрасно поняла, почему преследования сразу закончились. Нет, он пальцем его не тронул, мой брат добрый парень, но если бы ты знала, как он выглядит, то поняла бы, почему ему не понадобилось даже задавать взбучку такому, как Даниэль.
— По-моему, я понимаю, — сказала Анника Карлссон. — Кстати, хочу спросить о другом. Он часто говорил о своей первой жене?
— Той, которая погибла во время цунами?
— Да.
— Нет, никогда. Даже если я хотела поболтать о ней. Правда, он упоминал ее, когда мы с ним ругались.
— И что он говорил?
— С ней якобы гораздо проще жилось, — поведала София. — Ну как отвечать на такое? Нельзя ведь сказать, чтобы он возвращался к ней.