— Ага, и когда его ждут назад? — уточнил Бекстрём и вздохнул с облегчением: «Слава богу!»
— Он должен выйти на работу в Стокгольме в понедельник утром, — ответила Фелиция Петтерссон.
— О’кей, — кивнула Лиза Ламм. — Если сейчас окажется, что мы нашли то самое ружье, я собиралась забрать Джонсона сразу же.
— На допрос без предварительного предупреждения, — констатировал Бекстрём.
«Звучит как волшебная музыка для моих ушей», — подумал он.
— Нет, — сказала Лиза Ламм. — Я решила задержать его по подозрению в убийстве и ненадлежащем обращении с останками покойного, а также препятствовании правосудию и краже со взломом. Последнее касается проникновения на лодку. Я сожалею также, что не смогу предъявить ему обвинение в крупном мошенничестве, и еще раз прошу извинить за проблемы, созданные вам одной из моих помощниц.
«Лиза Ламм действительно далеко не дура», — подумал Бекстрём. Пусть даже она была бабой и немного худоватой на его вкус.
Уже в понедельник Петер Ниеми получил сообщение из НСЦ относительно материалов, которые отправил туда. Конечно, только по телефону и в устной форме, но поскольку его смысл исключал двойное толкование и свое письменное заключение они обещали прислать на той же неделе, он позвонил Лизе Ламм.
— С кровью, найденной нами в лодке, все получилось точно как я и опасался, — сказал Ниеми. — Она человеческая, но это единственное, что они могут сообщить. На мой взгляд, речь шла о довольно большом количестве, но они не горят желанием подписаться под этим.
— Разберемся, — сказала Лиза Ламм. — Какие у них еще результаты?
— Обрывки веревки, найденные нами на острове, по материалу соответствуют синему шпагату, моток которого мы взяли из посудины отца Джонсона. Кроме того, он необычный. Немецкого производства. Не продается в Швеции.
— То есть обрывки веревки с места обнаружения останков из этого мотка?
— Неизвестно, — ответил Ниеми. — Единственно они смогли сообщить, что материал в обоих случаях один и тот же и необычный.
— Неплохо, — констатировала Лиза Ламм. — Что еще мы узнали?
— Далее все обстоит лучше. Патроны, полученные нами от дочери отца Джонсона, совсем необычные. Фирма «Ремингтон» закончила их выпускать еще в начале пятидесятых. Пуля из нашего черепа соответствует тем, которые она нам дала. В Линчёпинге это не вызывает сомнения. Какой-то там металлургический фокус-покус.
— Сколько патронов дочь Джонсона передала в наше распоряжение?
— Две коробки, на пятьдесят выстрелов каждая. В одной осталось двадцать штук и тридцать одна штука в другой.
— То есть они немало постреляли за эти годы, — констатировала Лиза Ламм.