— Вообще-то, это Эд принес! — улыбнулся Волен.
— Герр — гад! Вот стану миссис Волен, уволю его. Нет! Лучше — упокою. Он пока просто не знает, что теперь в доме я — главный страшный и ужасный некромант!
— Он все прекрасно знает. Как и то, что тебе пока вот этого нельзя было. Герамх при нападении вспорол тебя почти до пупка.
На это я рефлекторно заглянула за ворот балахона, в который меня здесь переодели, и во рту тут же стало горько. От плеча и почти до самого пупа действительно тянулись четыре уродливых, бугристых шрама. Какой кошмар. Хотя с другой стороны, не окажись там Абрахам то… все! Хладный трупик мой припадал зеленоватой крошкой неизвестного происхождения в подвалах Академии Магии и Ведовства.
Так что отделалась легким испугом. Притом очень легким, раз испугалась только сейчас.
И все же блюдо я отставила. Абрахаму на живот.
— Будешь есть за двоих значит, — приняла я решение, и выбрав небольшой помидор, сунула его Волену под нос. — Давай жуй. Не пропадать же добру.
Видимо Его Змейшество сегодня спорить было не настроено, потому как молча съело мелкий овощ.
— Жуй, — сунула я ему собственноручно оторванный кусок мяса. — Ещё раз без моего ведома выкинешь такой фокус, уйду от тебя… куда-нибудь. Ясно? Ты не думал, что если бы тебя разорвало защитным заклинанием, то даже выжив, я бы тебя не простила.
— Все было продумано…
— Предупреждать нужно.
— Чтоб ты строила из себя героиню и снова взялась меня защищать?
Мда…
Тоже правда.
— И все равно, если ты еще там не передумал брать в жены некроманта, а тебе теперь вроде как по статусу не положено. И вообще, если так разобраться, то Олем тебе теперь более подходящая партия…
В какой-то момент я поняла, что бормочу откровенный бред, потому умолкла и отвела взгляд.
— Ох, Кэт! — простонал Абрахам, отставляя блюдо на прикроватную тумбу. — Иногда мне кажется что Единый одновременно одарил и наказал меня, послав тебя на мой жизненный путь.
— Вот кто бы мне тут говорил! — взвизгнула я, еще до конца не понимая, как относиться к его словам.
И уже набрала воздуха в легкие, чтобы рассказать ему все, что я о нем думаю и припомнить все обиды…
Как он меня осторожно, словно я могла рассыпаться или растаять, обнял и поцеловал в висок.
— Знаешь, как мой дед любит говорить?
— Понятия не имею! — честно призналась я. От этого деда чего хочешь можно ждать.
— Он любит говорить: «Не бери тяжелого на плечи, а дурного — в голову. И жизнь станет легче». Так вот, дорогая моя, драгоценная, давай ты не будешь усложнять нам обоим жизнь!
И только я хотела возмутиться, что мол кто кому еще что усложняет, как этот болезный или даже умирающий, как я думала, увлек меня за собой и уложил на кровать.